Зеркало Деметры

Маевский Антон

Борислав поморщился.

– - Да, -- сказал он.

– - Кошмар, верно?

Борислав вяло кивнул. Страшную историю Надежды знали все, кто интересовался галактическими путешествиями. Но говорить об этом не любили. Планету Надежда незадолго перед ее открытием землянами охватила пандемия вирусной прогерии -- инфекционной болезни, вызывающей ураганное старение. Причем самих землян надеждинский вирус тоже поражал, и выяснилось это слишком поздно...

– - Здесь что-то подобное?

– - Да, -- сказал Питер.
– - И я очень надеюсь, что это коснулось

только китов... Вы знаете, что тут было сразу после Волны? И я не знаю. Я на Радуге всего пятнадцать лет. Но я знаю, что здешняя биосфера была мертва на три четверти. Неудивительно, что она творит неожиданные вещи... теперь. Когда ее оживили.

Борислав не ответил, потому что ему стало жутко. Он посмотрел в окно, на горящий светлый день. Панический страх... имени полуденного демона Пана... Вдруг стало ясно, почему люди всегда боялись воскресших мертвецов. Говорят, уже неандертальцы тщательно хоронили своих покойников -- именно поэтому. Некрофобия. Боязнь даже ненароком соприкоснуться с чужим, непредсказуемым, неправильным, иномирным...

– - Кстати, -- сказал он.
– - Я так и не понял: а на Радуге вообще есть старожилы? Ну, те, кто тут еще до Волны поселился. Я пока таких не видел.

Питер задумался, наморщив лоб.

– - Хм, -- сказал он.
– - Нет, ну есть Пикбридж, конечно. Она как была главным биологом Радуги до катастрофы, так им и осталась. И остается. Легендарная личность. Железная старая леди. А вот кроме нее... Даже и не знаю. Вам это зачем-то нужно?

– - Да я сам не знаю пока, -- сказал Борислав честно.
– - Я же сейчас без работы. Но меня Радуга очень заинтересовала. Хочется ее просто изучить -- ну, так, как любой историк изучает планету или страну. Или социолог. Странное желание, да?..

Питер пожал своими могучими плечами.

– - Желание как желание. Ничего странного. Я вот тоже по своему почину кое-какие исследования веду, с ящерицами с этими... Знаете, я вспомнил. Есть один физик -- Святослав Борисович Штромберг. Чудаковатый, надо сказать. Он был еще в команде Аристотеля. Это точно. И когда физические институты отсюда выводили, он остался. Кажется, вообще никогда больше никуда не улетал. Серьезной работы здесь сейчас для физиков мало, так что он служит наблюдателем на станции дальнего контроля. И давно уже служит. Пригодится вам это?

– - Возможно, -- сказал Борислав.

9 июня 97 года

Радуга. Луиза Дельгадо

Набережная Столицы производила фантастическое впечатление. Искусственный лес прямо у воды. Сейчас, поздним экваториальным вечером, людей не было видно, хотя их присутствие ощущалось. В мягкой тьме, до которой можно было дотянуться рукой, колыхались невидимые листья то ли кленов, то ли гинкго, то ли пальм. Над самой землей водили головками мини-прожектора; блики падали на шершавые ветки. Причудливые тени покрывали песок, парковые скамейки и руки сложным, ежесекундно меняющимся узором. И фоном для всего было море -- бесконечное,

светящееся даже во мраке, уходящее туда, где можно слиться с небом...

Ноги несли Борислава сами, и, задумавшись, он не заметил, как выбрел на открытое место. Маленькая освещенная площадка, вдающаяся в море. Она была обнесена легким парапетом, и посреди нее стояла белая травертиновая плита.

Борислав приблизился.

На плите была надпись:

Timothy Sawyer

2133 - 2156

To strive, to seek, to find, and not to yield.

Борислав постоял, читая. Было прохладно. Кто-то подходил из леса, но он решил не придавать этому значения. Радуга -- одна из самых безопасных планет в Галактике...

Через мгновение он понял, что идет женщина.

Девушка. Светлая мулатка в длинном платье. Волосы у нее были, кажется, русые. Ночь мешала это понять.

– - Его не успели спасти, -- мелодично сказала девушка.
– - Он потерял зрение и не мог сам идти, а счет шел уже на секунды. Они бы, конечно, тащили его до последнего. И тогда могли погибнуть все. Он понял это. И ушел.

– - Как?
– - Борислав подошел к девушке. От нее пахло ежевикой.

– - В море, -- сказала она.
– - Просто в море... Как вас зовут?

– - Борислав. Борислав Дружинин.

– - Луиза. Луиза Дельгадо.

Она обошла монумент и встала рядом. Борислав чувствовал, как бьется ее сердце.

– - Часто здесь бываете?
– - спросил он.

Она тряхнула волосами.

– - Да. Здесь хорошо думается, вы заметили?..
– - Она шагнула вперед и нежно погладила пористый камень плиты.

– - Тут красиво, -- тихо сказал Борислав.

Луиза кивнула, не глядя.

– - Иногда мне кажется, что я с Тимом давно знакома, -- сообщила она.
– - Правда, это странно?

Борислав покачал головой.

– - Ничего странного. Каждый погибший где-то жив.

Она кивнула.

– - Я знаю. Но ведь он погиб за двадцать лет до моего рождения... А вы здесь работаете?

– - Нет, -- сказал Борислав.
– - По крайней мере, пока нет. Я... как бы сказать... в отпуске. В бессрочном, -- он улыбнулся.

Луиза покосилась на него.

– - Тоже из неудачников, -- сказала она.
– - Не обижайтесь. Радуга -- планета агробиологов, врачей и неудачников. Бродят тут толпами. Хотя чаще -- поодиночке. Толпа одиночек...

– - А вы -- кто?

Она чуть повернула голову.

– - А я медтехник. Не врач. Некоторые путают. Разочарованы?

– - Нет, -- сказал Борислав.
– - Но вас-то сюда как занесло?

– - Я тут родилась, -- сказала она.
– - Как раз в семье агробиологов. Родители сейчас в Южном полушарии. Мне все детство предлагали отправиться получать образование на Землю, а я не захотела, представляете?..