Зеркало души
Шрифт:
«Полагаю, теперь вы можете себе представить, каково было Павлу Кузовлеву, когда он, вернувшись с завтрака, обнаружил у себя в палате труп Алика Легасова. Легасова, которого он довольно отчётливо помнил, по бизнес завтраку в прямом эфире, оставившем глубокие шрамы, как на самолюбии, так и на репутации нашего уважаемого бывшего анархиста. По его собственным словам, он трижды перекрестился, увидев данное зрелище, в надежде, что это всё всего лишь страшный сон…» – пояснил Пеняев, продолжив – «Впрочем, это заблуждение быстро прошло. Поняв, что всё это происходит наяву, схватившись за сердце, Павел, надо отдать должное его мужеству, сделал данные фотографии, и, решив, что это происки медицинского персонала, пытающегося с какой-то целью свести его с ума, бросился наутёк…».
«А зачем
Владислав Аркадиевич улыбнулся, не проронив ни слова, молча наблюдая за весьма интересной развернувшейся дискуссией.
«Судя по описанию, приведённому Павлом Кузовлевым, он действительно видел бездыханное и холодное тело с мертвенно-бледным лицом, но с чего Вы взяли, майор, это был труп?» – с интересом переспросил Лев Николаевич.
В полной прострации от подобного вопроса Мазаев ошарашенно и сбивчиво произнёс – «Я, конечно, не врач, но, извиняюсь, как ещё можно назвать бездыханное и холодное тело? Разумеется, труп!».
Александр, пребывавший в полном ступоре, продолжал перебирать фотографии из больничной палаты, на которых были изображения с разных ракурсов и углов, в том числе и крупная фотография лица и таблички с номером и фамилией пациента, гласившей – «Джон Браун…».
«Мы полагаем, что человек на этих снимках жив…» – быстро внёс ясность Владислав Аркадиевич, добавив – «Алик Легасов жив… И находится бессознательном состоянии, в данном медицинском центре с момента его ранения в течение последних полутора лет…»
С этими словами Сергею чуть не стало плохо – он расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и, едва не разлив воду по всему столу, дрожащими руками налил себе стакан воды, залпом моментально опустошив содержимое…
Александр также ослабил галстук и нервно потянулся за графином с водой…
Сидевший напротив них Беляев, по всей видимости, уже не в первый раз, слушавший эту историю, пальцами нервно отстукивал по столу лёгкую барабанную дробь…
«Яков Степанович, прошу Вас, как директора центра изучения заболеваний нервной системы, изложить нашим коллегам Ваши профессиональные соображения на данный счёт» – кивнул головой чиновник администрации.
Получив указание, пожилой мужчина в костюме, ранее не принимавший участия в дискуссии, приветственно кивнул и несколько хрипловатым голосом произнёс – «Буду премного благодарен, если Вы уважаемые коллеги, внимательнее посмотрите на представленные фотографии – в частности, на фотографию номер четыре, на которой видно тело пациента и стоящее рядом медицинское оборудование».
Сделав небольшую паузу, пока Александр и Сергей, нашли нужный кадр, пожилой профессор продолжил – «На изображении видны подключенные к рукам и груди пациента датчики, снимающие показания температуры тела, пульса и некоторых других важных физиологических параметров. Если посмотреть на экраны приборов, которые надо отметить, намного лучше видны с ракурса фотографии номер шесть, то можно заметить, что кардиограмма пациента вытянута в линию с единственным и весьма незначительным, но, тем не менее, всплеском слева. Обращаясь к температуре тела, которую мы видим на приборе чуть выше, надо отметить, что она на два градуса выше температуры в палате, которая отражается на той же панели. Всё это позволяет сделать однозначный вывод – кем бы он там ни был, но данный пациент, определённо, жив».
«В смысле он в коме?» – с заметной долей интереса, слабым голосом переспросил Мазаев.
«Под коматозным состоянием в медицине обычно принято понимать острое развивающееся в динамике тяжёлое патологическое состояние, характеризующееся угнетением функций центральной нервной системы, сопровождающееся утратой не только сознания, но и ряда других важных функций жизнеобеспечения организма» – быстро по памяти произнёс Яков Степанович, с улыбкой добавив – «Впрочем, это не имеет никакого отношения к данному пациенту. В действительности, судя по обеспеченности палаты и оборудованию, пациент не нуждается в поддержании дыхательной, сердечной и других функций. Более того, для обычного пациента в коматозном состоянии и вовсе не характерно резкое наблюдаемое снижение обменных процессов и, как следствие, температуры тела и частоты сердцебиения. Можно с уверенностью сказать, что это определённо не кома…».
«А что же это?» – слабым голосом на этот раз переспросил Трошин.
«Может какая-то новая американская военная разработка?» – всё ещё дрожащим голосом поинтересовался Мазаев.
«Всё намного проще, коллеги – это никакая не разработка, а сон. Летаргический сон…» – рассмеялся пожилой профессор, с улыбкой добавив – «Впрочем, надо отметить, что в данном случае, по всей видимости, мы имеем дело с довольно редким его проявлением – феноменом глубокого летаргического сна, который, в отличие от обычной летаргии, характеризуется падением температуры тела, снижением обменных процессов в организме и практически полным отсутствием пульса. Именно из-за подобных отличий этот феномен, образно называемый «мнимой смертью», некогда столь сильно будоражил умы людей, боявшихся быть погребёнными заживо. Впрочем, в настоящее время с современным оборудованием, врачи не испытывают каких-либо проблем с идентификацией данного патологического состояния».
«А это точно Легасов?» – поинтересовался Александр, рассудительно добавив – «Может быть это, скажем, результат пластической хирургии лица?».
«Привлечённые нами эксперты убеждены, что это действительно Алик Легасов, равно как и уверены, что на лице пациента отсутствуют следы пластических операций, что видно по фотографиям, сделанным с различных ракурсов…» – спокойно произнёс Лев Николаевич.
«Этого просто не может быть. Это не он…» – ещё раз покачал головой Сергей, добавив – «Я своими глазами видел его труп – там, на церемонии прощания в соборе Святого Патрика, в Нью-Йорке…».
«А что именно Вы там видели, уважаемый?» – с интересом прищурив глаз, спросил Яков Степанович, вопросительно добавив – «Полагаю, это было бездыханное и холодное тело с мертвенно-бледным лицом? Вы уверены, что это не мог быть человек в состоянии глубокого летаргического сна, об особенностях которого я Вам только что рассказал?».
С последними словами пожилого профессора, майор, полностью лишённый дара речи, принялся судорожно вспоминать далёкие события в соборе Святого Патрика.
«А зачем тогда вообще потребовался весь этот маскарад с похоронами, если сам Легасов жив? Да и кто вообще мог такое провернуть?» – с изумлением в голосе переспросил Александр, постепенно привыкая, к тому, что всё сказанное в конечном итоге вполне может оказаться правдой.
«Это, действительно, интересный вопрос…» – одобрительно кивнул Владислав Аркадиевич, рассудительно продолжив – «В данный момент мы склонны полагать, что вся эта афера, подложными похоронами, была проведена центральным разведывательным управлением США, которое ведёт свою собственную партию в этой глобальной игре. В целом их позиция понятна с точки зрения целей и тактики действий и столь же безупречна с точки зрения мастерства исполнения. Со своей стороны они всегда могут аргументировать свои нестандартные действия в данной ситуации заботой об публично известном гражданине США, жизни которого даже после неудачного покушения, выполненного погибшим Эндрю Линсоном, а точнее, как было установлено позже, Андреем Золотовым, могли угрожать и другие выходцы из рядов российских спецслужб. С другой стороны, публично обнародовав факт гибели Легасова, они тем самым «выключили» одну из ключевых фигур из игры, с удовольствием наблюдая, за тем как утратившие контроль и чувство меры экзорцисты, в порыве мести или из каких-то своих собственных соображений, принялись рьяно реализовывать свои воззрения на практике, сея хаос в системе управления государством, и уничтожая неугодных чиновников, попавших в их чёрные списки. Если же говорить о будущем, то, ситуация представляется следующим образом – у них в руках находится носитель российской государственной тайны и, одновременно, человек длительное время контактировавший с экзорцистами и знающий об этом интересующем нас движении больше, чем кто-либо другой…».