Зеркало души
Шрифт:
Сидевшая за компьютером миловидная секретарша, быстро вскочила и с нервной улыбкой проинформировала шефа – «Господин, президент, Вас ожидает посетитель…».
«И где же он?» – недовольно осведомился Хайнц, обернувшись по сторонам и не обнаружив в приёмной никого постороннего.
«Посетитель ожидает Вас в Вашем кабинете…» – произнесла женщина, виновато добавив – «Он не представился, но сказал, что Вы его достаточно хорошо знаете и настоял на том, что будет ждать Вас именно в Вашем кабинете…».
«Это чёрт знает, что!» – в сердцах выругался Ворштайн, эмоционально добавив – «Эмили, в моём офисе
Гневно взглянув на нерадивого секретаря, Хайнц подошёл к двери и, с раздражением дёрнув за ручку, вошёл в свой офис. Лицо президента финансово-промышленной компании вытянулось в ужасе от представшей перед ним картины. За его собственным президентским столом на его кожаном кресле сидел какой-то молодой человек в тёмно-синем костюме, с интересом читавший высоко конфиденциальные документы, очевидно взятые с его же стола.
Опешив на мгновение от подобной наглости, Ворштайн, тем не менее, быстро вернув себе самообладание, твёрдо произнёс – «Потрудитесь объяснить, уважаемый, что Вы делаете в моём офисе?!».
«Разве так встречают старого друга, Хайнц?» – на свободном английском с улыбкой отозвался молодой человек, положив на стол распечатку отчёта по деятельности холдинга в первом квартале.
Взгляд президента финансово-промышленной компании медленно сфокусировался на бледном, но почему-то до боли знакомом, лице юноши, после чего лицо Ворштайна вытянулось ещё сильнее. По телу Хайнца прошла лёгкая судорога и он, почувствовав, как пол предательски уходит из-под ног, медленно опустился в стоявшее рядом кресло, всё ещё не сводя глаз с призрака акционера и основателя компании…
«Эмили, не могли бы Вы принести стакан воды и что-нибудь успокоительное, а ещё лучше бокал коньяка…» – с прежней улыбкой молодой человек попросил секретаря, по телефону на громкой связи.
Спустя несколько секунд в кабинет вбежала секретарша и, с испугом глядя на изрядно побледневшего президента, заботливо дала ему несколько таблеток успокоительного и стакан воды. Заглотив таблетки и залпом осушив стакан с водой, Хайнц, по всей видимости, не особо доверяя своим органам чувств, с надеждой взглянув на секретаря, со слабой улыбкой указывая в сторону молодого человека, поинтересовался – «Эмили, Вы же его видите? Правда?».
«Да, господин, президент – это же Ваш посетитель…» – с опаской глядя на шефа, произнесла женщина.
«Спасибо, Эмили…» – с облегчением кивнул головой Ворштайн, после чего секретарша вышла из кабинета, снова оставив их наедине.
«Да, Хайнц, это я…» – спокойно с улыбкой развёл руками юноша, приветственно добавив – «И, знаешь, я тоже очень рад тебя видеть!».
Ворштайн со слабой улыбкой кивнул головой в ответ и, всё ещё не в состоянии принять весь объём резко обрушившейся на него действительности, тихо переспросил – «Алик?!».
«Собственной персоной…» – радушно улыбнулся Легасов и, понимая, что лучшим средством от наступившего мысленного блэкаута президента компании, по всей видимости, будет обсуждение производственной тематики, деловито сменив тон, добавил – «Показатели холдинга за первый квартал далеко не самые оптимистичные – могло быть и лучше, если бы не все эти потери в деривативном сегменте. По всей видимости, аналитики сильно просчитались с оценкой тренда. Впрочем, разумеется, это вопрос не только к ним, но и к системе нашего риск – менеджмента в компании – можно было в значительной степени сократить потери по деривативам, при более раннем выявлении ошибочности макроэкономического прогноза…».
«Да уж, аналитики подвели с прогнозом, в то время как на базе их прогноза мы пытались реализовать ряд активных стратегий по портфелю…» – охотно согласился Хайнц, постепенно приходя в себя, после чего с изумлением добавил – «Чёрт возьми, Алик, но как ты?! Это просто невозможно! Я же сам организовывал твои похороны с прощанием в соборе Святого Патрика! Я видел твой бездыханный… труп!».
«Это довольно долгая и душещипательная история, мой друг …» – со снисходительной улыбкой произнёс Легасов, продолжив – «Если вкратце, то мы с тобой можем с уверенностью заключить, что развитие технологии воскрешения мёртвых, попытки практического применения которой уходят глубокими корнями в религиозные обряды вуду, некогда распространённой в странах Карибского бассейна, достигло своей финальной стадии. Своей кульминации в бездне военных разработок, сокрытых от глаз простого американского обывателя! Вот видишь, зря мы с тобой, Хайнц, всё это время не верили в потенциал роста акций американских фармацевтических компаний! Зря – ибо величие американской военной науки открывает для данного сектора экономики поистине невероятные перспективы!».
«В-Воскрешение?! В-Вуду?!» – шокированный до глубины души подобным объяснением, ещё более побледнев, едва слышно переспросил Ворштайн.
«Эмили, пожалуйста, ещё одну порцию воды и успокоительного…» – с улыбкой попросил молодой человек секретаря по телефону.
«Лучше к-коньяка…» – дрожащим голосом произнёс президент холдинга, с ужасом вглядываясь в неестественно бледное лицо безвременно погибшего акционера…
«Вижу, Хайнц, в моё отсутствие ты изрядно подрастерял чувство юмора…» – с улыбкой по-дружески произнёс Легасов, наблюдая за тем, как секретарша, неодобрительно покачав головой, принесла запрошенный пустой бокал и бутылку коньяка…
«В смысле, ты и в правду не…?» – растерянно переспросил Ворштайн, с большим трудом справившись дрожащими руками с задачей наполнения бокала коньяком…
«Разумеется, я жив…» – снова улыбнулся Алик, добавив – «В противном случае, что бы мне было тут делать?».
Хайнц залпом выпил содержимое бокала и, поморщившись, нерешительно повторил – «Я же своими собственными глазами видел твой труп…».
«Я бы сказал иначе – тело, но ещё далеко не труп…» – деловито поправил его Легасов, добавив – «Это именно та деталь, которая всё меняет…».
«Да, но оно, в смысле тело, было бездыханным…» – чуть смелее, но, всё ещё словно боясь услышать прямой ответ на свой вопрос, поинтересовался президент холдинга.
«Проклятая летаргия…» – спокойно пожал плечами, Алик, с улыбкой добавив – «Вот же невезение! Представляешь, Хайнц, все собрались со мной проститься – а я… я умудрился проспать свои же собственные похороны! Вот кому рассказать – не поверит же! Надеюсь, Хайнц, у тебя осталась видеозапись данного, безусловно, знаменательного события?».