Зеркало миров
Шрифт:
— Риофа мориат чаэль! — прогремел голос, и это говорило само море. Медленные волны собрались в безгубый рот. Кэшел повернулся к нему лицом, описав посохом быструю дугу. С обоих наконечников посыпались синие искры волшебного света.
— Мор мариот! — и рот расплылся и исчез. На мгновение море покрылось рябью, будто на него пролили масло; затем и это исчезло. Мгновение спустя прибой возобновил свое медленное продвижение вверх по пляжу.
— Да... — тихо сказала Теноктрис. Кэшел посмотрел на нее. Ее профиль был бледным и четким, как камея. Слова силы уже таяли в воздухе перед ней. Пока Кэшел наблюдал, надпись очень быстро
Теноктрис полезла в свой кошелек и достала кварцевый ключ от Гробницы Посланников. Она показала его глазам, наблюдавшим из-за деревьев, затем намеренно уронила рядом с камешком, который оставила в качестве приманки. — А теперь, Кэшел, — сказала она. — Мы должны отправиться к Точке Опоры Миров. Добраться туда будет очень трудно даже теперь, когда я знаю дорогу, и... Она снова рассмеялась, как счастливый ребенок. — Но вернуться будет гораздо труднее!
***
Полоса колючего кустарника окаймляла ручей, по которому Гаррик и его спутники шли к горе. Даже сидя на спине Коры, Гаррик не мог видеть воду, но от звука ее неистового журчания никуда было не деться. Обычно это, должно быть, был сезонный ручеек по выжженному ландшафту, но сейчас он явно разливался.
— Ледник заполнил свою долину зимой и отступил на сотню ярдов в течение жаркого лета, — сообщил Шин. — С момента Изменения лед таял быстрее, чем когда-либо прежде. Долина очистится через год, за исключением затененных расщелин; и даже там лед не останется на второй год. Он проскочил вперед Гаррика и Коры, лениво обгладывая листву с ветки, которую отломил в кустах.
Гаррик и представить себе не мог, что маленькие серо-зеленые листочки на вкус лучше сосновой коры, но он видел, как козы сдирали кору с молодых сосен. Очевидно, эгипаны были в равной степени одинаковы с ними по своим вкусам.
Шин усмехнулся. — Вам повезло, что он тает, — сказал он. — Раньше лед покрывал вход в Гробницу Желтого Короля. Хотя, без сомнения, настоящий чемпион мог бы прорыть себе ход через ледник.
— Лошади не роют туннелей во льду, — сурово заметила Кора. — Если вам это интересно, благородный господин.
— Не очень, — ответил Гаррик, — но все равно спасибо.
Гора стеной возвышалась над равнинами. Гаррик прочистил горло и продолжил: — Далеко ли еще, Мастер Шин?
— Недалеко, — отозвался эгипан. — Мы почти у входа в долину, а дальше не более полумили.
Пролив, который они пересекли на барже Лорда Холма прошлой ночью, был шириной менее трех миль; при дневном свете они, возможно, смогли бы увидеть дальний берег, прежде чем отправиться в путь. После того, как они высадились, Шин — единственный, кто хоть что-то знал о местности, — велел рабочим грести на запад, где в радиусе двадцати миль они найдут значительное поселение. Именно там Холм продавал свою продукцию.
Эгипан повел Гаррика и Кору прямо вглубь страны по пустынному ландшафту, ориентируясь по многогранному пику, который виднелся на горизонте. Еще до полудня они встретили ручей, и пошли вдоль него. Они не пытались пробиваться сквозь плотную завесу кустарника.
Баржа была снабжена провизией. Гаррик взял половину всего, находящегося в грузовой сетке, включая бочонок с водой. Спасенные рабочие направились в поселение с едой и водой; он и его спутники — своим путем.
Гора представляла собой клин вулканической породы со слабым зеленоватым оттенком. Она возникла на окружающей равнине из сланца, который в результате выветривания превратился в рыхлую почву. Судя по пышному кустарнику по берегам ручья, он, очевидно, был очень плодородным, когда получал достаточно воды. Шин взобрался на отрог, его копыта быстро сверкали.
Кора хмыкнула. — Я бы сказала, крутой подъем, — сказала она. — Для лошади... но пропустите это мимо ушей. Она последовала за эгипаном вверх по склону. Гаррик перегнулся через ее плечо, чтобы перенести свой вес как можно дальше вперед, почти так же, как он сделал бы, если бы она действительно была лошадью.
Людоедка не переставала ворчать с тех пор, как они расстались с баржей на берегу, но продолжала идти, несмотря на дополнительный груз еды и тридцать галлонов воды.
По другую сторону отрога была долина, выдолбленная медленным движением ледника. Скала была абсолютно стерильной, начисто очищенной ото льда и камней, которые его массивный вес увлекал за собой. Внизу журчал ручей. Талая вода была белой от вещества, растворенного в горных породах.
Шин весело рассмеялся. — Ты готов, Гаррик? — спросил он. — Возможно, ты думаешь, что остальное будет легче, чем то, с чем ты столкнулся, чтобы добраться сюда?
— Сейчас я спешусь, — отозвался Гаррик. Людоедка уже начала опускаться на колени. — Шин, просто веди, а я последую за тобой, как мы делали раньше. Словесные игры никогда не были мне по вкусу, и это неподходящее место для таких игр.
Кора снова встала и поправила грузовую сетку. Было бы непросто вернуться к верховой езде на лошадях, которые не читают его мысли. Хотя это было бы проблемой только в том случае, если он выживет.
Ручей не заполнял долину, которую ледник выдолбил за эти годы, но крутой склон с обеих сторон был осложнен осыпью из рыхлых камней, которые сбросил лед, когда растаял. Эгипан спрыгнул к кромке воды, трижды коснувшись склона.
— Он ставит свои ноги так, словно наносит удар мечом, — сказал Карус, с восторгом наблюдая за происходящим. — Он был бы очень, очень хорош с мечом, я имею в виду. Так же хорош, как я.
— Хмф! — фыркнул Шин, ухмыляясь Гаррику и призраку в его сознании. — Мечи — пустая трата хорошего металла... Но если бы их не было, воин, я мог бы тебе кое-что показать.
Карус рассмеялся, и, казалось, потянулся. У призрака была только память о физическом теле, но это тело было настолько неотъемлемой частью его личности, что его присутствие сохранялось тысячу лет после его смерти. — О, да, парень, — согласился Карус с кривой улыбкой. — Я мог бы оторвать человеку голову, не задумываясь об этом. К сожалению, мне вообще следовало бы подумать об этом подробнее.
Слабо улыбаясь, Гаррик забрался в ущелье, прислонившись спиной и раскинув руки к каменной стене. Он затянул пояс так, чтобы меч лежал перед его правой ногой, где он с меньшей вероятностью мог помешать. Если бы ему пришлось прыгать так, как это сделал эгипан, он бы это сделал. Здесь, в устье долины, перепад составлял менее двадцати футов, хотя склон был достаточно крутым.