Зеркало миров
Шрифт:
Заднюю часть Поля Сбора огибал канал. В нем текла вода — кусочки мусора на поверхности перемещались вниз по течению, пусть и не быстро, — так что это была общественная канализация, а не выгребная яма.
Теноктрис прошла между сидящими Старейшинами и указала пальцем правой руки на жидкость, которая блестела, как свежая смола. — Пикран дечочокта! — воскликнула она голосом, который не был похож на ее собственный голос.
Вспышка волшебного света с треском сорвалась с пальца волшебницы. На мгновение канал превратился в багровый изгиб; затем вода гейзером взметнулась вверх, шипя и продолжая подниматься. Когда она поднялась столбом, пронзившим рассеянные облака, взорвалась в стороны в серебристом великолепии.
Шарина почувствовала легкую сырость. — Леди с золотистым мехом! — донесся до нее сквозь шум тоненький голосок. — Леди с золотистым мехом! — « Это котенок Корл зовет меня», — поняла Шарина. — «И я понимаю ее».
К ним подошла Теноктрис, удовлетворенно, улыбаясь. — Вот, — сказала она. — Я думаю, это решит проблему общения. То есть для всех, кто вдыхает эти брызги, но ветер относит их в сторону Валлеса.
Канал начал медленно заполняться. Краткое заклинание Теноктрис подняло только воду, оставив на дне мусор и нечистоты, которые были в ней взвешены. Маслянистые сточные воды медленно начали заполнять канал.
— Как... — начала Шарина, но спохватилась. Она посмотрела на Кэшела. Он ничего не сказал, но рука, которая не держала его посох, коснулась медальона, который он теперь хранил. Теноктрис не смогла объяснить, как она подняла воду ввысь и, по-видимому, сделала гораздо более важные вещи тем же действием. Это было волшебство, а Шарина не была волшебницей. С таким же успехом она могла бы попросить философа Сериана описать ей его учение на его родном языке. На самом деле Шарина имела в виду следующее: «Как вы обрели такую силу, Теноктрис?»
Кэшел уже дал ей ответ на этот вопрос — через существо, которое встретилось и слилось с Теноктрис в древней гробнице.
Шарина посмотрела на Теноктрис, затем снова на Кэшела и сжала его руку. — Что мы будем делать дальше, Теноктрис? — спокойно спросила Шарина. Если бы Кэшел был удовлетворен, то она бы предположила, что пожилая женщина, находящаяся рядом с ней, по-прежнему оставалась другом, который столько раз помогал спасать человечество в прошлом.
— Теперь я найду волшебника, который будет твоим советником, пока я буду занята в другом месте, — ответила Теноктрис. Она одарила Шарину легкой улыбкой, которая была незнакома выражению ее лица, затем повернулась к Старейшинам.
— Вожди Истинного Народа! — обратилась она, произнося резкие гортанные звуки и шипение, которые в сознании Шарины — хотя и не в ее ушах — звучали как обычный культурный акцент старой аристократки. — Отведите меня в ваш Совет Мудрецов. У королевства есть дело к одному из них.
Косматые Старейшины начали бормотать между собой. Шарина могла расслышать некоторые слова, но они были слишком загадочными, чтобы она могла понять сказанное без контекста. Старейший Корл слез со своего валуна. — Я отведу тебя в дом совета, чудовище, — сказал он. — Но я могу сказать тебе, что ни у кого из наших мудрецов нет такой силы, как у тебя.
Теноктрис торжествующе рассмеялась. — Все в порядке, — сказала она. — До недавнего времени у меня тоже не было такой силы. Она пошла за Старшим на своих собственных ногах, вместо того чтобы вернуться в носилки.
— Нет, — скомандовала Шарина, сделав быстрый жест Аттаперу, когда он и его люди попытались окружить Теноктрис. — Следуйте за нами, но вы и ваши люди подождите снаружи здания.
Она видела, как Теноктрис околдовала воду в канале, заставив трепетать нескольких Кровавых Орлов. Они, несомненно, были храбрыми людьми, но волшебство оказывало на многих людей такое же подсознательное воздействие, как змеи или пауки. Иногда этот всепоглощающий страх выливался в неистовую ярость. Самое последнее, в чем сейчас нуждалось королевство, — это в том, чтобы обезумевший солдат начал убивать вождей и волшебников людей-кошек.
С Кэшелом за спиной Шарина вошла в длинный дом с крышей из дранки, к которому привел их проводник. Ей пришлось пригнуться, чтобы пройти под притолокой, предназначенной для Коэрли. Последняя вещь, на которую она бросила взгляд через плечо, когда входила, был канал. Он снова был полон и черен, как сердце Зла.
Глава 8
— Это самая странная вещь, которую можно найти посреди болота, — сказал Гаррик, разглядывая башню на расстоянии полфурлонга слева, когда они проезжали мимо. Немного подумав, он добавил: — И довольно неприятная.
Кора посмотрела, продолжая бежать трусцой. Ее походка перестала быть неудобной, как только Гаррик к ней привык. Ехать на ней было более или менее равносильно тому, как стоять на стременах лошади, держась за поводья, хотя ему приходилось наклоняться скорее назад, чем вперед. Упряжь представляла собой кожаную сбрую на плечах огра, поддерживающую ее ношу, как рюкзак.
— Я бы сказала, что, возможно, у них здесь проблемы с ограми, людоедами, — отозвалась Кора, — хотя я не чувствую запаха своего вида.
Призрак Каруса рассмеялся. — Это оборонительная башня, парень, — сказал он. — Здесь больше разновидностей налетчиков, чем огров, и когда такие наезжают, местные жители прячутся именно здесь. Или, если тебе так больше нравится, сюда приходят рейдеры, чтобы разделить добычу.
Башня могла иметь три этажа, хотя единственными узкими окнами были окна на верхнем уровне; нижняя часть, возможно, представляла собой единственную комнату со сводчатым потолком. Дверь, выходившая на дорогу, была массивной, с двумя окованными железом створками.
— Как раз то, что нужно, чтобы быстро загнать скот, парень, — прокомментировал Карус. — Хотя я бы сказал, что земля здесь слишком мягкая для скота.
— Башня не была частью этого региона до Изменения, — подсказал Шин. Эгипан без труда бежал рядом с Корой, хотя его копыта мелькали на расстоянии трех шагов от копыт огра. — Есть и другие аномалии подобного рода. Как правило, они связаны с концентрацией сил, которые отрывают объект от его предыдущего периода. Именно это, безусловно, и произошло в данном случае.