Зеркало вампиров
Шрифт:
— Это невозможно, — пожал плечами Дронго, — там я сойду с ума от одиночества. Я привык к своей жизни, и без нагрузки на мозг я становлюсь вялым и тихо угасаю.
— Значит, ты кончишь жизнь в сумасшедшем доме, — убежденно сказала она.
— Я постараюсь еще немного продержаться, — выдохнул он. — Ты принесла мне досье на Графа?
— Ты понял, что я тебе говорила? — настаивала она.
— Мне нужно досье, — упрямо повторил он.
— Оно у меня в машине.
— Тогда что мы здесь делаем?
Она подняла руку, дотронулась
— Ты понимаешь, что чуть не убил их?
— Очень сожалею, что не убил.
— Я не шучу.
— Я тоже.
Она убрала руку.
— Потапов хочет с тобой поговорить, — сообщила она ему, — и у тебя еще сегодня встреча с Капустиным. Или ты уже не хочешь с ним встречаться?
— Наоборот, очень хочу. Когда мне нужно приехать к твоему генералу?
— Сегодня вечером. Его интересует ход расследования.
— Ты могла бы сама рассказать об этом.
— Нет. Ему нужен ты.
— Опять понадобилась моя фотокарточка, — усмехнулся Дронго, — ладно, я обязательно приеду. Только учти, что у меня пока нет конкретных фамилий.
— Ему они не нужны. С тех пор как ты начал расследование, уже убили одного человека. И еще нескольких ты искалечил. По-моему, это должно беспокоить генерала.
— Скорее это больше должно волновать меня, — вздохнул Дронго. — Ты распорядилась насчет девочки?
— Конечно. Ее увезут месяца на два. С родителями договорятся.
— Спасибо.
Елена подошла к телефону, подняла трубку, набрала номер.
— Говорит Пятый. У нас все в порядке. Вечером будем в назначенное время.
Потом положила трубку и сказала:
— Я читала его досье. Граф очень опасен. Он связан с бывшими сотрудниками КГБ и МВД. Есть подозрение, что он контролирует большую часть киллеров, и через него проходят заказы на различные убийства. Может, будет лучше, если мы дадим тебе охрану?
— Вполне достаточно, что я получил от тебя пистолет. Охрана меня будет раздражать.
— Может, тебе лучше отказаться от расследования этого дела? — вдруг спросила она.
— Да, — он покачал головой, — ты уже не первый человек, который советует мне отказаться от этого расследования. У меня такое ощущение, что все знают, кто именно заказал это убийство, и все играют в какую-то дурацкую игру. Или это мне только так кажется? Хотя говорят, что со стороны виднее. Есть некая острота восприятия.
— Нет, — сказала она, — тебе не кажется. Просто мы лучше осведомлены обо всем, что здесь происходит. Все знают, кто мог заказать убийство Миронова, но об этом страшно говорить. Даже страшно подумать. Поэтому все молчат.
— Даже сотрудники ФСБ? — хмуро спросил он.
— Тем более сотрудники ФСБ, — кивнула Елена, — мы знаем больше, но от этого нам не легче. Поэтому Потапов и пригласил тебя, считая, что ты можешь посмотреть на все со стороны. Просто мы видим своих вампиров и без твоего зеркала. Оно нам не нужно, мы научились узнавать их за все эти годы. Поэтому мы видим гораздо лучше тебя. Откажись от расследования,
— А я в детстве всегда любил смотреть в зеркало, — вдруг улыбнулся он, — подозревая, что рано или поздно там кто-нибудь появится. Правда, я искал ангелов, а оказалось, что там прячутся только вампиры. Значит, буду искать вампиров.
Глава 24
Подъехав к перекрестку, машина остановилась, прижавшись к тротуару. Он сидел в «Мерседесе», глядя невидящими глазами на перекресток. Когда неподалеку затормозил другой «Мерседес», он вышел из своего и пересел в подъехавшую машину. Оба автомобиля понеслись по дороге в противоположном от его ресторана направлении, в центр города.
— Что у тебя произошло? — спросил сидевший на заднем сиденье Граф.
Это был высокий мужчина с характерной аристократической внешностью. Говорили, что он действительно имел дворянские корни и кличка «Граф» пристала к нему еще в молодые годы. У него были строгие, породистые черты лица, тонкие губы, несколько длинный нос, нависающий над губами, тонкий подбородок, большие, вытянутые уши. Червякова всегда поражали пальцы Графа. Они были длинные и красивые, как у пианиста.
— Сгорел мой ресторан, — вздохнул Червяков. — Ничего не понимаю. Все как будто нормально было. Никто не наезжал, никто не угрожал. Я не ждал опасности ни с какой стороны. Хотя бы кто-нибудь предупредил. Ничего подобного. Просто подложили бомбу и взорвали.
— Значит, это месть, — рассудительно сказал Граф, — получается, что ты где-то прокололся.
— Где я мог проколоться? — возразил Червяков. — Ты ведь знаешь, Граф, я давно отошел от дел. Я и ресторан открыл, чтобы старость себе обеспечить.
— Тоже мне старик, — усмехнулся Граф, — старость он свою обеспечивает. Небось миллионы долларов держишь где-нибудь в Швейцарии или Франции.
— Откуда миллионы, — махнул рукой Червяков, — у меня все деньги в дело вложены. Такой ресторан был, вспоминать больно. Наверно, придется кредит брать, чтобы все привести в порядок. Как думаешь, дадут мне в банке кредит?
— Если хорошо попросишь, дадут, — кивнул Граф, — только ты ведь, как всегда, деньги не вернешь. Тебя уже все знают.
— Когда я деньги не возвращал? — возмутился Червяков. — Меня в городе все знают. Я всегда долги отдаю.
— Ты меня от основной темы не уводи, — посоветовал Граф, — меня твой ресторан не волнует. Ты мне лучше скажи, где ты мог проколоться?
— Нигде. У меня все в порядке было. Ты же знаешь, как я осторожно работаю, никто ничего сказать не может.
— Ты прокурору заливать будешь, — ощерился Граф. — Вспомни, где у тебя проколы были, — снова потребовал он.
— Нигде, Граф, — приложил обе руки к сердцу Червяков. — Я всегда чисто работаю.
— Тита машину взорвали, — задумчиво напомнил Граф, — непонятно, кто взорвал и почему. Я с Курчадзе толковал, он ничего не знает. И Тита нашли с инфарктом.