Зерно Граната
Шрифт:
Цербер опять лег и подставил мне лапу. Одна из морд смотрела на меня с выражением :” Мол, всё! Слезай, приехали!”. Молясь всем богам и поминая Деметру незлым тихим словом, я слезла с собаки и сделала нерешительный шаг в сторону хищных коней.
Я зажмурилась и украдкой скрестила пальцы, надеясь на то, что они, как и адский пёс, примут меня за Персефону и не тронут. Кони были огромными настолько, что, стоя рядом с ними, я ничего не могла видеть за их спинами. Да мне это было и неинтересно: я с замиранием сердца ждала их реакции и даже вздрогнула, когда один из них легонько ущипнул меня губами за нос. “Фуу-у-у-у-ух”–
– Надо же, как интересно,– услышала я очень приятный мужской голос, от которого сердце замерло. – Огненные скакуны, лошади хаоса, вселяющие страх во всё живое, лезут целоваться к юной богине. Позор.
Я отошла немного в сторону, чтобы найти источник этого соблазнительного голоса, и замерла. Нет, челюсть не отскочила. Она просто испарилась, чтобы не звякнуть об пол и не опозориться. На золотой колеснице стоял высокий, смуглый, мускулистый мужчина с яркими сапфировыми глазами. Его черные брови презрительно нахмурились, а длинные густые темные волосы были собраны в низкий хвост. Мои огоньки подлетели к нему, освещая светлую тогу, подчеркивающую статую фигуру.
Сомнений не было – передо мной стоял Гадес.
– Рад приветствовать тебя в Аиде, воплощение Весны, – мрачно проговорил он, глядя на меня оценивающим взглядом. – Значит, слухи не лгут. Должен сказать, что я сражен твоей красотой, Персефона. И не только я. Глядя на тебя, даже мои кони забыли о том, что они боевые скакуны.
Я почему-то смутилась. Мне никогда не говорили комплиментов, и я банально растерялась, не зная, что ему ответить. Молчание тревожно затягивалось, а я возьми да ляпни:
– Ну и что, что забыли, – с беспечным выражением лица ответила я, пожав плечами и пытаясь скрыть чувство неловкости. – Хорошая вещь склероз: ничего не болит, каждый день новости.
И тут же прикусила язык… Главное, не сказать лишнего. Ну почему я не могу контролировать свою речь, когда волнуюсь?!
Гадес молчал, но что-то в его взгляде изменилось. Мне стало как-то тревожно и неуютно. А вдруг богини так не разговаривают? И тут я услышала самые красивый смех, от которого самой захотелось улыбнуться. Перестав смеяться, Гадес протянул мне руку, приглашая в свою колесницу. Я снова замешкалась, а он проговорил:
– Персефона, я был удивлен решением Зевса, – он замолчал, что-то обдумывая и подбирая слова. – Но помни, что в первую очередь ты богиня мёртвых, а уже во вторую – моя супруга. Я неволить не стану. Хотя бы уважение…
– А можно весь список? – очень заинтересовалась я, предвкушая ответ.
– Ты – богиня, и не сможешь мне этого дать. Это есть только у смертных, – усмехнулся Гадес, все еще протягивая мне большую руку.
– А почему же тогда вы … извините, ты … ты не женился на смертной? – спросила я, с замиранием сердца глядя на его раскрытую ладонь.
– Я Бог. Тебя такой ответ устроит, наивное дитя природы? – послышалось как раз тогда, когда я отважилась положить свою потную ладошку поверх его неожиданно теплой и живой руки. В тот момент, когда наши руки соприкоснулись, мне почему-то захотелось провалиться под землю. Хотя, я уже и так под землей, подземлее некуда!
Повелитель подземного царства помог мне забраться на колесницу и поставил меня перед собой,
– А как же пёсик? – занервничала я, очень надеясь на то, что Гадес не заметит моего смущения. – Мы же не бросим его здесь, правда?
– Он будет дома раньше чем мы, о, мое наивное дитя природы. Ты его просто плохо знаешь, – усмехнулся Гадес.
Бог подземного мира натянул поводья, скомандовал четверке скакунов: ” Во дворец!” и крепко прижал меня к себе. Лошади круто развернулись и прыгнули в ту же расщелину, из которой появились. У меня сейчас сердце выпрыгнет от таких фортелей. Мамочки! Выглянув из-за плеча Гадеса, я увидела, что земля за нами снова сомкнулась.
***
– Свершилось! – радостно прогрохотал Зевс, получив известие от Гадеса, что “богиня Весны” прибыла в его Владения. – Еще один божественный союз! Пусть по традиции их нет с нами, но мы должны благословить их!
Счастливый идиот был уверен, что Персефона в надежных руках и под защитой его старшего брата. Я бросила короткий взгляд на него и снова опустила голову в знак траура.
– Поздравляю, Деметра, – ко мне подошла Гера, протягивая мне кубок. На ее лице была странная улыбка. – Возлюбленная дочь моего мужа обрела свой престол. Пусть ее брак будет таким же счастливым, как и мой…
Богиня домашнего очага, Верховная Богиня сделала глоток из своего кубка, задумчиво и горько глядя на радостного супруга.
– Благодарю тебя, сестра моя, – горестно проговорила я, поправляя свои черно-траурные одежды, – вот только нет в моем сердце радости. Как мать ты меня поймешь…
Я поймала ее взгляд, который упал на хромого и кривого Гефеста, которому божественный нектар развязал язык.
Повсюду играла музыка, кружились нимфы и дриады, радуясь за свою богиню, что она нашла счастье, осыпали всех цветами, делали подношения богам молоком и мёдом. Боги же радовались, что нескончаемые мольбы смертных наконец прекратятся, и они больше не будут донимать их своими просьбами. Теперь это забота богини Весны.
Каждый из богов посчитал своим долгом подойти ко мне и выразить благословение моей дочери, которые я принимала со скорбью в глазах. Боги быстро забыли обо мне, стоящей в черных траурных одеждах среди всеобщего веселья. Ничего, сейчас моя очередь. Я быстро сотру улыбки с их лиц.
Отойдя подальше от праздника и пирующих олимпийцев, я протянула руку к яблоне. В моей руке вызрел душистый и прекрасный плод, вызывая у меня гадкую улыбку. Своей божественной силой я написала прямо на яблоке “Прекраснейшей” и незаметно вернулась к гостям. Скоро начнет выступление Аполлон. Дождавшись, когда нимфы начнут своё представление, под звуки лютни солнечного бога я подбросила яблоко на стол, за которым сидели богини. “Что это?”, – удивилась Афина, протягивая руку. “Отдай, это мне!”, – надменно произнесла Афродита. Гера посмотрела на них и потребовала отдать ей ее яблоко. Ну-ну…