Жанна д'Арк из рода Валуа
Шрифт:
Мадам Иоланда подвинула свитки к середине стола и, бегло осмотрев собравшихся, продолжала уже в абсолютной тишине.
– Девочку назвали Жанной. Воспитывалась она в строгости католической веры, что подтверждает мой духовник, живший в Домреми с тринадцатого года. – Новый свиток отодвинулся к двум первым. – Впоследствии мой сын Рене втайне обучил Жанну навыкам ведения боя, и теперь она прекрасно умеет стрелять из лука, владеет мечом и бросает копьё не хуже любого из здесь собравшихся. Тем, кто не готов в это поверить, советую ознакомиться с письмом Карла Лотарингского, который, якобы под воздействием слухов о некоей
Мадам Иоланда замолчала, чтобы дать собравшимся возможность «переварить» услышанное. Но, видя вытянутые лица тех, кто, буквально минуту назад, готов был поднять её на смех, всё же не удержалась от мелкого мстительного добавления:
– Замечу, кстати, что герцог Карл действительно был исцелён 11 .
Вот теперь тишину в зале можно было бы резать ножом, если бы не треск поленьев, мучительно прогорающих в камине.
– Но.., как же так? – забормотал Луи Бурбонский. – Получается, все эти годы.., сколько там выходит?…
11
По, идущей из Англии традиции считалось, что руки короля – руки целителя.
– Да, герцог. Все эти двадцать лет я готовила для Франции Чудо, чтобы во главе французской армии встала не просто крестьянка из пророчества, но Дева, про которую вы, избранные мной высокородные господа, знаете, что она королевской крови, а все остальные будут думать, что она простая девушка, отмеченная Божьим откровением.
– Вы очень дальновидны, мадам.., – потрясённо покачал головой Бурбон.
– Не стану этого отрицать. Но замечу – число людей, посвященных в тайну, как рождения, так и воспитания девушки, крайне ограниченно. Вы увеличите его вдвое, но больше никто б этом знать не должен.
– А дофин? – ещё не сообразив толком, как ко всему относиться, спросил Ришемон. – Он знает?
– Нет.
Герцогиня откинулась на спинку стула и сцепила руки перед собой.
– Незнание дофина в мои планы, конечно, не входило. Но некоторые веяния при дворе привели к тому, что он оказался в положении человека, словно привязанного к хвостам двух лошадей, готовых кинуться в разные стороны. Как любящая мать, я не могу позволить Шарлю разрываться на части и должна предложить ему достойный способ, хотя бы отвязаться от того их хвостов, который увлечёт не туда. Для решения этого вопроса мы здесь и собрались, и, ради всего святого, что ещё осталось в наших душах, никогда и никому не должны рассказывать о том, что здесь будет говориться.
Артюр де Ришемон подтянул к себе письмо Карла Лотарингского.
– Девчонку в рыцари… Даже не знаю, что и думать… Если бы это сделал не Карл…
– У «девчонки» в жилах королевская кровь! – перебил де Ре.
– Кто же, в таком случае, отец? Надеюсь, не Бурдон.
– Бурдона в ту пору ещё не было.
Ла Ир закатил глаза, прикидывая.
– Восьмой
– И, с той же долей вероятности, король. Упокой Господь его душу с миром, – вставила мадам Иоланда. – Надеюсь, мы сейчас не будем решать вопрос об отцовстве.
– Не знаю, не знаю, – Ришемон заёрзал на стуле. – Подчиняться, встать под знамёна отпрыска, неизвестно какого, отца…
Герцогиня резко подалась вперед.
– По договору в Труа дофин Франции тоже объявлен бастардом, но под его знамёна, насколько я помню, вы даже просились! И даже командующим.
Ришемон покраснел.
– И бастард мне отказал.
– Зато король, коронованный в Реймсе, вполне может изменить решение бастарда.
Глаза Ришемона сверкнули надеждой.
– Вы мне это гарантируете?
– Я гарантирую, что всё для этого сделаю. Конечной целью Девы, идущей сюда, есть и будет торжественное миропомазание Шарля в Реймсе. Благодарность его, в этом случае, должна стать безграничной.
Ришемон отбросил письмо.
– Я готов признать эту Деву, – возвестил он. – И, как чудо Господнее, и, как командующую нашими войсками.
Герцогиня вопросительно взглянула на остальных.
– Пожалуй, да.., – задумчиво изрёк де Ре. – Признай мы такую «пастушку», и для англичан она станет пострашнее вашей бомбарды, Ла Ир. Но считаю, что дофину об их родстве знать не следует.
– Я тоже так считаю, – вскинулся молчавший до сих пор Алансон.
Он был благодарен Шарлю за выплату из казны части его долга, поэтому считал себя обязанным блюсти не только государственные, но и чисто человеческие интересы дофина.
– Неизвестно, как принц воспримет это новое доказательство распутства своей матери.
– А если девочка от короля?
– Тогда это станет лишним доказательством того, что от детей, рождённых в законном браке, Изабо предпочитает избавляться.
– Это может их сплотить…
Но Алансон не унимался.
– Девушка с королевской кровью станет большим соблазном для тех, кто абсолютного господства англичан не желает, но и к нам, учитывая последние поражения, примыкать не спешит.
При этом, он выразительно посмотрел на Ришемона, поскольку частые метания герцогов Бретонских от одной враждующей стороны к другой, были здесь хорошо известны.
– Кстати, да! – поднял палец Бурбон. – Появление у дофина этакой сестры может сыграть на руку и Бэдфорду. Предложит прекращение военных действий в обмен, скажем, на династический брак между малолетним Генри и этой… Жанной. А наша королева такое соглашение подпишет, не задумываясь…
– Королева?! – повысила голос мадам Иоланда. – Если даже тайна рождения Жанны будет когда-нибудь разглашена, Изабо станет последней, кому об этом следует сообщить! Но я считаю, что ей ничего не нужно знать вообще… Да и нам с вами следует вернуться к основному вопросу. Девушка уже в пути. Примерно через неделю она будет здесь, и нужно, наконец, определиться, чем и как убедить Шарля принять её поскорее.
– А почему вы так уверены, что он её не примет? – спросил де Ре.
– Потому что этого не хочет Тремуй! – с явным отвращением ответила герцогиня. – Он спит и видит переговоры с Бургундией, и уже шепчет на всех углах, что Дева, либо не в себе, либо самозванка. А вы все знаете, какое влияние этот господин сейчас имеет.