Жар-книга (сборник)
Шрифт:
А новый «Дон Жуан» вышел третьего сорта. Я бы вообще списала это в графу «убытки» – бывают же творческие неудачи, ничего страшного. Старались, пробовали, не получилось. Только не стоит упорствовать и ссылаться на добрых зрителей, которые радуются премьере.
Наверно, есть и такие. У Малого театра есть свое обаяние даже в неудачах – скажем, здесь традиционно хорошая дикция у всех актеров. Но большинство публики мужественно борется со скукой, к финалу сомлев окончательно. Происходящее на сцене так герметично, что не вызывает никаких эмоций.
Возможно, еще и потому, что рассказ ведется о неизвестном, ведь тип Дон Жуана в современной
Искать в женщинах божественный идеал?
Вы о чем?
2011
Леди и джентльмены ругаются красиво и весело
Во МХАТе имени Горького (под руководством Т. Дорониной) состоялась премьера спектакля «Школа злословия» по знаменитой пьесе Р. Шеридана (1777 г.), в постановке режиссера Владимира Бейлиса.
В театре Дорониной работает поворотный круг, который давно заржавел в других театрах! Так что изящные портики с колоннами и прочие обаятельные архитектурные излишества чудесного художника В. Левенталя удобно расположены и легко меняются. А пьесу Шеридана и надо играть легко, с удовольствием. Это же комедия про леди и джентльменов, проводящих жизнь в огромной и благополучной империи.
Проблемы у них забавные и понятные: пожилой богач женился на молоденькой провинциалке, из двоих братьев один плут, другой гуляка, кому же оставить наследство? И так далее. Развлекать такими историями надо уметь, и такие умения не часто встречаются – как редки мастера сервировать, к примеру, праздничный стол.
Режиссер В. Бейлис (он постоянно служит в Малом театре) добился многого. Британская империя живо чувствуется, хоть и в комическом ключе. На светском рауте покой господ сторожат нарядные арапы в красно-золотых тюрбанах. Прибывший из колоний дядюшка дарит другу попугая в клетке и замысловатый индийский танец в исполнении смуглой танцовщицы. Когда промотавшийся гуляка Чарлз решает продать для поправки бюджета портреты предков, оные портреты в большом количестве выносят на сцену, и зал хохочет. Поскольку все изображенные на них свирепые «предки» очень напоминают английских бульдогов…
Персонажи «Школы злословия» отлично одеты (художник по костюмам В. Севрюкова) – дамы по три-четыре раза переменяют разноцветные платья и эгретки в волосах, джентльмены щеголяют в прекрасно сшитых полосатых атласных сюртуках и кружевных манжетах. Многие актеры хорошо держат легкость «хорошего тона», необходимую в старых английских комедиях из жизни высшего общества. Удачно исполнены маленькие роли – к примеру, вздорную миссис Кэндэр смешно играет Г. Ромодина, кривобокого интригана Снейка – Г. Иобадзе, претенциозного дурачка Бэкбайта – Т. Дружков, а невозмутимого и уморительного слугу Уильяма – А. Оя. Среди персонажей первого ряда безусловных побед не так много.
Почти справляется с ролью леди Тизл, простушки, ставшей знатной дамой и пытающейся освоить роль злобной светской львицы, Е. Коробейникова. Удался главный герой, сэр Питер Тизл – в исполнении Сергея Габриэляна. Небольшого роста, полноватый, с круглым добродушным лицом, безнадежно влюбленный в собственную жену, нежный сэр Питер беззащитен перед злыми языками. Но даже крошечный лучик надежды на взаимность делает маленького смешного человечка – счастливым и трогательным… Обаятельный Габриэлян со вкусом исполняет острые комические трюки (скажем, в минуты расстройства его герой как-то особенно «хрюкает» от горя). Но он обладает еще одним необходимым для комедийного актера свойством – живет на повышенных внутренних скоростях, чувствует кипящий ритм комедии.
Этого, к сожалению, не чувствуют многие другие исполнители. В театре Дорониной служит много вальяжных, корпулентных актеров, высокого роста, с могучими спинами и зычными голосинами. Они расхаживают по сцене, едва поворачивая корпус, гудят гулкими голосами, как в пустую бочку, но глаза их пусты, а смысла в роли – никакого. Рутина и театральщина.
Критики мало пишут об этом театре, он вне моды, внимание передового театрального зрителя недополучает. Возможно, и в этом причина застоя в актерской игре, трудности в слаживании ансамбля. Ведь «Школа злословия» придумана неплохо, уловлен живой смысл происходящего. Люди злословят о ближних, топчут чужую репутацию – но быстро меняются, когда речь заходит о них самих, ведь злословие – не пустяк, не милая причуда, а реальное оружие уничтожения человека. Если вовремя не остановиться, не придержать язык.
Мысль эта нам сегодня более чем понятна, но завернута она в нарядную оболочку легкой старой комедии. Что тоже хорошо, поскольку в солидные академические театры люди в основном ходят культурно отдохнуть, а не рыдать над несовершенством мира.
Если бы все актеры, занятые в спектакле, сбросили нажитые штампы, покинули заезженную колею, забыли искусственные интонации, стали внутренне подвижными, прониклись комедийными ритмами и поняли, что и зачем они играют! Но, надо заметить, и сейчас зритель обрадован – понимает, что о нем в новом спектакле МХАТа явно позаботились. Леди и джентльмены Шеридана ругаются красиво и весело, чего не скажешь о наших современниках.
2011
Золотая маска-2011: это агония?
15 апреля состоится церемония награждения премией «Золотая маска». Вот уже много лет на эту премию номинируют одни и те же театры, одних и тех же режиссеров. И как не надоест!
Не берусь судить раздел «музыкальные театры». Возможно, каждый год оперному режиссеру Юрию Александрову интересно соревноваться с Дмитрием Черняковым, Александром Петровым и Дмитрием Бертманом, с вкраплением неожиданностей вроде Василия Бархатова. Оперных режиссеров у нас ровно семь, их больше не становится, и нельзя ли всем им отлить в золоте памятные знаки с надписью «Молодец!!», вручить, и упразднить, наконец, все эти досадные номинирования и премирования?!
Но вот раздел «драматические театры» внушает надежду, что «Золотая маска» присуждается в последний раз. Что это агония. Что театральная «мафия» потеряла рассудок и пошла на самоуничтожение.
Судите сами: в списке номинантов «спектаклей большой формы» – ТРИ спектакля Александринского театра Санкт-Петербурга. «Дядя Ваня», «Гамлет» и «Изотов». По мнению «экспертов», видимо, Александринский театр достиг вершин возможного в драматическом искусстве. Каждый год он выдает наивысшие достижения, но на следующий год превосходит сам себя! Театр уже буквально изнемогает, поднимаясь по лестнице совершенства. На площади Островского, где высится здание Росси, по ночам горят костры, где греются желающие попасть в этот театр, чей фасад можно устилать «золотыми масками»…