Жар твоих объятий (Отвергнутая)
Шрифт:
— Нет, я просто хочу найти этого человека. Во время своего путешествия я встретила подругу его дочери, и она, узнав, что я буду в вашем городе, попросила меня разыскать его, но я, к сожалению, потеряла записку с его полным именем и адресом… — Филаделфия беспомощно развела руками. — Помню только то, что его фамилия Ланкастер и что он занят в банковском деле.
Генри потер подбородок.
— Затруднительное положение. Но думаю, что, поговорив с моим банкиром, я кое-что выясню. Он утверждает, что знает всех
— Буду вам очень признательна. Пообещайте мне сохранить в тайне наш разговор.
Пока Генри уверял, что сделает все от него зависящее, Филаделфия заметила, что в гостиную вошел Акбар. Все разговоры сразу смолкли, и гости с любопытством уставились на него. Не сказав Генри ни слова, она пошла навстречу Акбару. Поравнявшись с ним, она слегка дотронулась до его руки и спросила:
— Все нормально?
Прежде чем обратить на нее осуждающий взгляд, Акбар посмотрел в сторону Генри Уортона.
— Похоже, что мэм-саиб не скучала, — заметил он.
— Я действовала согласно вашей инструкции. Я демонстрирую ваши украшения.
Он посмотрел на бриллиантовое колье на ее шее. Он был добытчиком и коллекционером ювелирных украшений, но грязь, которая прилипала к некоторым людям, заставляя их врать, воровать и даже убивать ради блеска камней, к нему не прилипла. Единственное, что будоражило его кровь, так это стоявшая перед ним женщина. Он как завороженный смотрел на жилку, пульсирующую на ее шее. Если бы они были одни, он непременно прижался бы к ней губами.
— Почему вы здесь? — спросила она, чувствуя, что взгляды всех присутствующих прикованы к ним.
— Ваш соотечественник прибыл сюда более часа назад. Почему вы мне ничего не сказали?
— Маркиз здесь? — удивилась Филаделфия, и ее сердце гулко заколотилось. — Я его не видела.
— Возможно, если бы вы уделяли поменьше внимания этому племяннику Генри…
— Я хочу вернуться домой, — громким голосом прервала его Филаделфия. — Я очень устала и надеюсь, что меня простят.
— Акбар повинуется приказам мэм-саиб, — так же громко ответил Эдуардо и тихо добавил: — Но вам лучше оставить Генри в покое, если вы хотите, чтобы ваше путешествие домой было приятным.
Филаделфия собралась было ответить, но тут раздался крик, громкий и истеричный. Не успела она отреагировать, как крик повторился снова. Все повернули головы в сторону холла, откуда доносился вопль, но в эту минуту в гостиную ворвалась женщина, отчаянно рыдая и хватая себя за грудь. Она была одета по последней моде, но это не мешало ей пробиваться сквозь толпу, расталкивая всех без исключения. Он подбежала к хозяину и закричала:
— Мистер Доггет! Сделайте что-нибудь! Их украли! Украли, говорю я вам!
Ее широко раскрытые глаза бегали по гостиной, пока их взгляд не остановился на человеке
— Это он! Вот вор, который украл мой жемчуг!
С этими словами, к удивлению всех собравшихся, она упала в ноги к хозяину.
Глава 8
Все сразу всполошились. Несколько женщин бросились на помощь леди, распластавшейся на полу, в то время как мужчины устремились к Акбару с целью схватить его и отдать под арест.
Эдуардо не сдвинулся с места, но все тело его напряглось в предвкушении схватки. Признаться, он был даже рад этому. Длительное бездействие начинало действовать ему на нервы.
После минутного колебания вперед вышел один из мужчин: крупный, с большой головой и пушистыми коричневыми усами, в зрелом возрасте и по виду весьма состоятельный. Засунув пальцы в карманы жилета и откинув голову, он посмотрел на Акбара:
— Вас обвиняют в воровстве. Леди говорит, вы украли ее жемчуг. Что вы скажете в свое оправдание?
— Ему нечего сказать, — ответила Филаделфия, вставая между Акбаром и обратившимся к нему мужчиной. — Мой слуга такой же вор, как и я. Как вы смеете обвинять его?
— Его обвиняет миссис Олифант, а не мы, — ответил мужчина громко. — А уж она-то знает, что говорит.
— Глупости! — возразила Филаделфия, забыв про свой французский акцент. Акбар коснулся пальцем ее спины, напоминая о допущенной ошибке. — C’est incroyable! Это невозможно!
Усатый мужчина оглядел Акбара с головы до ног.
— Безусловно, ваша хозяйка вправе рассчитывать, что человек, которого она взяла себе на службу, безупречно честен, и тем не менее я бы хотел проверить содержимое ваших карманов.
Акбар улыбнулся и слегка раздвинул ноги.
— С разрешения мэм-саиб вы можете попытаться.
— Будьте осторожны, мистер Бротон, — посоветовал Генри Уортон, стоявший в кругу мужчин. — Ходят слухи, что этот парень совершил убийство в своей стране.
— Этой выдумке я обязан мэм-саиб, — сказал Эдуардо так тихо, что его слышала только Филаделфия, которая лишь сейчас вспомнила о том, что неосторожно пошутила с консьержем с Пятой авеню насчет свирепого нрава своего слуги.
— А вас, сэр, я считала своим другом, — произнесла она, бросив на Генри недобрый взгляд. — Мне очень жаль, что я так ошиблась. Генри покраснел до корней волос.
— Я вам всецело доверяю, мисс де Ронсар, — сказал Генри. Но он не доверял Акбару и боялся сказать ей об этом. Он робко осмотрел окружавших его людей, опасаясь выступить в защиту совершенно постороннего человека. — Леди говорит, что ее слуга непричастен к этому преступлению, и я склонен ей верить.
Мистер Бротон от всей души посочувствовал молодому человеку, оказавшемуся в столь затруднительном положении.