Жара
Шрифт:
— Говорун, меняешь Митяя в голове колонны, — скомандовал Веклемишев. — Двигаемся на север параллельно дороге на удалении сорок-пятьдесят метров. Вперед марш!
Четверка двинулась под аккомпанемент взрывов. Это начал рваться боекомплект бронетранспортера. Чтобы не попасть под град осколков, группа ушла подальше от дороги и только через полкилометра скорого марша подобралась к ней поближе.
Если сказать, что путь, по которому пробирались «отдельцы», хреновый, значит, ничего не сказать. Пологий склон очень скоро стал обрывистым. Порой приходилось карабкаться едва не по отвесным скалам. Однако выходить на дорогу Веклемишев не спешил. Дважды наверху слышались голоса людей, и один раз до них донеслось подозрительное металлическое бряканье. Вряд ли этот шум производило подкрепление, спешащее на помощь ведущим бой пограничникам. Но вот издалека послышался гул нескольких машин, по знакомому тактовому шуму работали мощные движки БМП. Тут уже можно было не сомневаться, что это на заставу идут спецназовцы или мотострелки из бригады МВД.
— Командир, выходим на дорогу? — негромко спросил Митяй.
— Похоже, наши идут.
— Как же, «наши»! — передразнил его Говорун. — Как только вылезешь из кювета, они тебя тут же и располосуют на портянки из крупнокалиберных. Ихние сейчас воюют, а не шарахаются по дороге.
— Пропустим колонну, тогда и поднимемся на проселок, — принял решение Веклемишев. — Раз пехота проследовала беспрепятственно, значит, боевиков на трассе нет или их слишком мало, чтобы помешать движению. Следовательно, и мы пробьемся.
— Шесть БМП и грузовая, — просчитал Митяй состав колонны.
— Идут на хорошей скорости. Будет погранцам подмога. А те пока молодцами держатся. Дают жару этим скотам!
Веклемишев с группой удалился на расстояние не менее трех километров, но звуки боя в районе заставы были хорошо им слышны. Интенсивность стрельбы не уменьшилась, все так же рвались гранаты и мины, небо секлось на куски светлячками-трассерами.
— Выходим на дорогу. Здесь участок не слишком обрывистый, обойдемся без альпинистского снаряжения. Митяй, идешь первым! — скомандовал Веклемишев.
— Есть! — выдохнул прапорщик и двинулся к скальной стенке.
Через десять минут группа уже стояла на каменистом проселке.
Вадим вытянул из-под бронежилета небольшой плоский предмет. Расстегнув чехол, он откинул крышку коробочки и защелкал кнопками.
— Хорошая штука «джипиэска», — констатировал Говорун.
— Для вас не очень, — буркнул в ответ Веклемишев. — Потому как до ухода с дороги на тропу осталось… — он пробежал пальцами по кнопкам, — семь километров и нам их надо пройти за тридцать минут. Хотя даю послабление на ночь и сложные метеоусловия — за тридцать пять минут.
— Пройти! Скажете тоже, товарищ полковник. Это метеором надо лететь, под ноги не смотреть, лапоточки терять, — расстроенно запричитал Митяй.
— Вопросы, возражения есть? — Веклемишев для порядка строго глянул на спутников и довольно констатировал: — Вижу на лицах спортсменов-бегунов счастливые улыбки. Вперед, «Трудовые резервы»! Распустили, понимаешь, животы от спокойной жизни! Построение прежнее. И повнимательнее по сторонам…
Через полтора километра, когда они преодолели очередной поворот горной дороги, впереди засветился одинокий фонарь. Это было село, где бойцы, пропуская колонну машин, развели по обочинам бунтующих женщин.
— Переходим на шаг, — негромко дал команду Веклемишев. — Идем двумя группами: Дрозд, Говорун двигаются по правой стороне дороги, мы с Митяем — по левой. Смотреть в четыре глаза!
Они без происшествий прошли до середины юрта и почти добрались до сельской площади, на которой горел фонарь, как впереди в темноте послышались едва различимые мужские голоса. Потянуло сладковатым табачным дымом. Разговаривали как минимум двое. В «ночник» в обозримом пространстве Вадим никого не разглядел. Вероятнее всего, болтливые невидимки расположились за покосившимся длинным сараем, стоявшим у дороги метрах в сорока впереди.
— Всем стоп! — негромко произнес Веклемишев в микрофон «киборга». — Митяй — вперед! Проверить, разобраться…
Прапорщик, шедший прямо перед Вадимом, бесшумно скользнул мимо ограды, сколоченной из кривых тонких жердей, к сараю. Добравшись до ветхого строения, Митяй, прижимаясь, прокрался вдоль стенки, опустился на колени, на короткое мгновение замер, прислушиваясь, а потом осторожно заглянул за угол и тут же резко убрал голову. Его рука взметнулась вверх и сделала пару пассов. Прапорщик извещал, что за сараем находятся трое с оружием, а также что помощи ему не требуется.
Митяй встал с колен, медленно вытянул из ножен свой крис и изготовился к бою. Рывок вперед, стремительный разворот, и он скрылся за углом сарая. Потянулись томительные секунды.
До Вадима донесся неясный шум, возня, глухой, почти неслышный стон… Наконец из-за сарая выступил Митяй. Доложив жестом, что все в порядке и можно двигаться дальше, он сорвал клок травы, вытер лезвие криса и уложил его в ножны. Меньше минуты понадобилось Митяю, чтобы «разобраться» с засевшей за сараем троицей. Как говорится, кто на что учился…
Дальнейший путь по селу не принес новых сюрпризов. Ни единой души не встретилось крадущейся четверке на его улицах. Когда они выбрались из негостеприимного юрта, Вадим дал команду перейти на бег. До следующего села было чуть больше четырех километров, а там до выхода на контрабандную тропку — рукой подать. Марш-бросок прошел без происшествий, и очень скоро из-за поворота дороги выплыли беспорядочно разбросанные огни юрта, в котором Митяй завалил «демона ночи». На удивление, ни одна собака не залаяла, когда они крались по улицам села.
— Митяя-демона почуяли псы, — негромко фыркнул Дрозд. — А если без суеверий и по сути — живодера. Попрятались кабыздохи от садиста.
— Сам такой, — беззлобно парировал Митяй.
— Отставить разговоры, — сдерживая улыбку, скомандовал Веклемишев. — Внимательнее по сторонам…
Так в молчании преодолели и это село. Километр до поворотной точки маршрута пробежали в хорошем темпе без происшествий. Сверившись с «джипиэской», Вадим медленно пошел по дороге, высматривая в темноте ориентир — большую груду валунов, нагроможденных у подножия горбатой скалы. Эта примета отложилась в его памяти, да и Григол Абашидзе напомнил об ориентире, указав выход на тропу, когда они проезжали мимо, спеша на заставу.