Жаркая осень в Акадии
Шрифт:
Но Жером, увидев табакерку брата, встретил нас сердечно. Он предложил нам две комнаты в своем доме и даже поначалу отказался брать с нас плату за проживание. Когда же я отсчитал ему несколько золотых гиней с изображением короля Георга II, Жером заявил, что для нас в его доме всегда будет накрыт стол, а служанки будут ухаживать за нашей одеждой. При этом он внимательно осмотрел нас и покачал головой.
– Мсье Косма, извините меня, но вам и вашей очаровательной дочери следовало бы заказать новую одежду. Ваша… – тут он немного замялся, но потом все же решился сказать: – Изрядно поизносилась. Поймите меня правильно, вам, вполне возможно, придется посещать дома уважаемых
Я не стал спорить с мсье Жеромом, потому что он был прав. У нас говорят: «По одежке встречают, по уму провожают». Нам было нужно, чтобы нас встречали по одежке, потому что, возможно, не всегда нам доведётся показать свой ум. Поблагодарив мсье Жерома, мы с Василисой немного отдохнули, а затем попросили приставленного к нам слугу Симона пригласить портного, чтобы тот снял с нас мерки для пошива платья для Василисы и меня.
Мне уже доводилось носить одежду, которая была принята в Европе. За время моей жизни среди индейцев она мало изменилась. Я не хотел одеваться, как дворянин. Во-первых, я не знал, как носить такую одежду, а, во-вторых, она стоила бы слишком дорого. Потому я попросил портного, чтобы он сшил для меня ту одежду, в которой ходят уважаемые буржуа. Для меня важно было, чтобы все было сшито из хорошей ткани. А вот с Василисой все оказалось гораздо сложнее…
Когда мсье Лефевр попытался рассказать ей, что сейчас носят дамы, глаза у моей дочери стали круглыми от удивления.
– Отец, неужели мне придется надеть на себя вот это! – воскликнула Василиса, тыкая пальцем в альбом, который принес мсье Лефевр. В нем были рисунки с одеждами, которые носят женщины в Европе. – Я буду выглядеть в этом, как баба-яга, о которой ты мне рассказывал.
– Если мадемуазель желает, то я могу сшить для нее платье попроще, – произнес портной. – Вы, правда, будете в нем похожи на простолюдинку. Но мадемуазель такая красивая, что любое платье будет ей к лицу…
И вот мы с Василисой прогуливаемся по Квебеку. Я решил не спешить к губернатору в его дворец. Надо сначала разобраться, что к чему, узнать, о чем говорят здешние жители и что они думают о войне, которая идёт между Францией и Англией. А, самое главное, что они думают о наших друзьях из будущего. Ведь то, что они уже успели сделать, должно было удивить всех.
Правда, я и особенно Василиса пока еще не совсем хорошо говорим по-французски и иногда с трудом понимаем речь окружающих нас людей. Между собой мы чаще разговариваем по-русски. Вряд ли в Квебеке есть люди, которые знают русский язык. Да и Василиса пусть привыкает говорить на языке своей отчизны, которую она еще не видела, но которую любит. Но оказалось, что я ошибся.
– Смотри, отец, – толкнула меня локтем в бок Василиса. – Видишь человека в синем кафтане? Он как-то странно смотрит на нас.
Я оглянулся. Действительно, стоявший у дверей торговой конторы человек в синем кафтане и в напудренном парике с удивлением глядел на нас. Он даже хотел было шагнуть в нашу сторону, но неожиданно остановился, потом резко отвернулся и заспешил куда-то, видимо, по каким-то своим делам.
– Отец, – сказала Василиса, – может быть, надо послать весть о нем Хасу? Помнишь, он велел нам, если что-то будет нам угрожать, тотчас ему сообщить.
– Так нам вроде никто и не угрожает, – ответил я. – Давай немного подождем. Думаю, что мы скоро узнаем, кто этот человек и почему он так странно на нас смотрел…
3 сентября 1755 года. Квебек
Кузьма Новиков, он же Ононтио, кузнец и представитель русских в Новой Франции
И действительно, когда сегодня утром мы с Василисой вышли из дома, вчерашний незнакомец нас уже поджидал на улице, делая вид, что он случайно здесь оказался. Он вежливо поздоровался со мной по-французски и назвался мсье Крамером.
– Я слышал, что вы, мсье, умеете говорить по-русски, – сказал он, – и потому я готов продолжить с вами разговор на этом языке.
Последние несколько слов он, действительно, произнес по-русски. По его говору я понял, что Крамер был из немцев. Правда, язык наш он знал изрядно. О чем я и сказал ему, заодно представившись.
– Господин Крамер, – спросил я, – а как вы узнали, что я русский?
– О, герр Новиков, – всплеснул руками немец, – мне случайно удалось услышал вчера, как вы изъяснялись с этой прелестной мадемуазель, – Крамер галантно сделал полупоклон Василисе, – на языке, которым мне пришлось пользоваться целых пять лет. Видите ли, я занимался торговлей с Россией и в Петербурге держал табачную лавку. Дела у меня шли неплохо, но после известных событий 1741 года, когда на царский трон взошла дочь вашего покойного императора Петра I, немцам в России, знаете ли, стало не совсем уютно. Я решил не рисковать своей жизнью и имуществом, а покинул Петербург, отправившись в Восточную Пруссию. Там, в Кёнигсберге, у меня были давние контрагенты, поставлявшие табак из английских колоний в Америке. Друзья предложили мне отправиться в Новый Свет и заняться там закупкой мехов. Бобровые шкурки высоко ценились в Европе, и, торгуя ими, можно было неплохо заработать.
– А как вы оказались в Квебеке? – спросил я у немца.
– Я решил отправиться сюда, чтобы в Новой Франции учредить филиал нашей компании. К тому же, как мне сообщили, некоторые индейские племена, живущие на контролируемой британцами территории, готовы выйти на тропу войны. А это значит, что никакой торговли с ними не будет. Индейцы предпочтут получить деньги за убийство французов и союзных им индейских племен.
Мне оставалось лишь покачать головой. Именно так оно и было. А герр Крамер тем временем внимательно посмотрел на меня, потом на Василису, а потом спросил:
– Господин Новиков, я очень был рад встретить человека из России. Поверьте, годы, проведенные в вашей стране, для меня стали лучшими в моей жизни. Мне бы очень хотелось снова увидеть вас и вашу прелестную спутницу…
– Это моя дочь…
– О, как я сразу не сообразил! Русские женщины всегда отличались красотой и грацией. Как зовут вашу дочь, господин Новиков?
– Ее зовут Василиса, – ответил я. – Она родилась здесь, в Новом Свете, и росла среди индейцев. Так что прошу извинить ее за незнание некоторых правил поведения в обществе.
– Господин Новиков, – Крамер с улыбнулся и снова расшаркался перед Василисой, – ваша дочь просто очаровательна. Счастлив будет тот, кто сумеет понравиться ей.
Потом он достал из кармашка часы, взглянул на циферблат и поспешил откланяться.
– Отец, – сказала мне Василиса, когда герр Крамер скрылся за углом, – мне кажется, что этот человек не тот, за кого он себя выдает.
– Все может быть, – задумчиво произнес я, – надо поинтересоваться у месье Жерома о нашем новом знакомом. Купцы знают многое друг о друге.