Жаркие ночи в Майами
Шрифт:
— Кстати, не видела ли я вас в Ки-Уэсте? — с легкой насмешкой вдруг спросила предсказательница.
— Почему именно в Ки-Уэсте? — излишне поспешно вырвалось у Кристы.
— Просто я жила там, вот и все, дорогая. Хотя подождите минутку, это не все. Совсем не все.
Криста замерла.
— Послушайте, дорогая, я не хочу вас пугать, но я чувствую, что в Ки-Уэсте вам угрожает опасность.
— Опасность? Что вы имеете в виду под опасностью?
Этого Криста никак не ожидала услышать или, скорее, не хотела услышать.
— Вы когда-нибудь
— Один, нет, два раза приезжала весной. И еще провела уик-энд в отеле «Пиер-хаус».
— Я когда-то занималась предсказанием судьбы.
— Так что насчет опасности?
— О, не беспокойтесь на этот счет, дорогая. Возможно, это ожог медузы или царапина от краба. В моих предсказаниях опасность имеет очень широкое значение. Просто ведите себя поосторожнее, когда попадете в те места. Боюсь, моя интуиция не очень точно определяет границы города.
Она весело засмеялась, но Криста могла поклясться, что женщина чего-то недоговаривала.
А может, это предупреждение, как у Цезаря перед мартовскими идами? Тревожная улыбка не сходила с лица Кристы. Ей хотелось получить более точную информацию. Но, возможно, именно так предсказатели и завлекают в свои сети добычу. Задавая новые вопросы, она обнаружит свою заинтересованность и тем самым поставит себя в подчиненное положение. Криста решила оборвать этот разговор… о неизвестной опасности, грозящей ей в Ки-Уэсте… где, как она знала, живет Питер Стайн. И она собралась было уже уйти, но тут за ее спиной раздался голос:
— Неужели это Криста Кенвуд?
Она обернулась и обнаружила рядом с собой мужчину, незаметно подошедшего почти вплотную к ней.
— Льюис Хеллер! Какой сюрприз! Вот не думала, что ты собираешься в Майами. Почему ты не приехал на день раньше? Ты пропустил мою презентацию.
— Но не сенсацию, которую она вызвала, дорогая. Все просто с ума посходили. Судя по тому, что я слышал, ты заработаешь уйму денег. Даже слишком много.
— Слишком много денег не бывает, Льюис, — рассмеялась Криста.
Хеллер тоже засмеялся, потирая руки. Он весь был невероятно гладким, начиная от прилизанных волос и кончая лакированными туфлями на шнуровке. В кругах издателей, где он играл роль ненасытного магната-разбойника, Хеллера кто-то однажды назвал маслом на раскаленной сковороде, которое вот-вот начнет шипеть и плеваться. Криста несколько раз встречала его в Нью-Йорке, и он предлагал ей кое-какие нейтральные проекты в качестве дымовой завесы своего главного мотива, который лучше всего можно было бы обозначить как «постель». Он ей никогда особенно не нравился, но он был остроумным, могущественным и потому потенциально полезным. В людях, обладающих всеми этими качествами, Криста Кенвуд всегда умела видеть не только плохое.
— Значит, ты не участвуешь в торгах, Льюис.
— Не хочу, чтобы меня задавили в толчее. Я слыхал, что кое-кто готов предложить тебе бешеные деньги. Семизначные цифры, дорогая. Они сошли с ума, но я счастлив за тебя.
Криста захлопала в ладоши. Она знала, что интерес
— Ладно, все выяснится завтра. Предельный срок — пять часов.
— Готовь шампанское и ожидай больших предложений за пять минут до пяти, — сказал Хеллер. — Ты слышала речь Стайна? — переменил он тему.
— Да, а ты? — Момент был совершенно неподходящий для того, чтобы покраснеть, но Криста ничего не могла с собой поделать. На ее счастье, круглые, как бусинки, глаза издателя ничего не заметили в сверкании разноцветных огней вечеринки.
— О да! Мистер Питер Стайн прекрасно говорит, ты не согласна? Я слушал его однажды. Неглупый человек, но… несколько пугающий, ты не находишь? Я хочу сказать, что от него исходит ощущение беспокойства. Из тех людей, которые способны испортить тебе процесс пищеварения во время ленча.
Льюис Хеллер изобразил гримасу отвращения. Все, что могло помешать ему наслаждаться едой на его знаменитых ленчах, представлялось Хеллеру совершенно чудовищным.
— Я разговаривала с ним, когда он перед выступлением надписывал книги. Мне он показался приятным человеком, — Криста старалась говорить как можно равнодушнее.
— Святой Боже! Приятный человек? Уверен, что Питера Стайна никогда не называли так раньше. Приятный! Это просто невероятно, Криста. Только ты. Только ты.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросила Криста, выдавая одну из своих особых улыбок.
— Он сложный человек. Трудный человек. Известен этим. Живет ради своего творчества, и все такое. Готов страдать ради своего искусства. Просто влюблен в него. Не отличается чувством юмора. Я однажды сидел рядом с ним на обеде, ну и стал высказываться по поводу одной из его книг… вполне благожелательно, ничего резкого… Так он обернулся ко мне и говорит: «Вы знаете, что сказал Марсель Дюшамп? Он сказал: «Те, кому не дано видеть, не должны мешать размышлениям тех, кому это дано». Вот так и сказал. По-моему, это очень грубо. И тем не менее я не против того, чтобы иметь его в моем списке авторов. Эти болваны, которые его издают, не различат бестселлер, даже если он упадет им на физиономию. Я могу удвоить продажу его книг. Но он не позволит мне… напыщенный грубиян.
— Меня вообще-то привлекают одержимые люди, — заметила Криста.
— Тогда я должен тебе нравиться. Я одержим тобой, — засмеялся Хеллер.
— Конечно, ты мне нравишься, Льюис. Ты всем нравишься. Уверена, что и мистеру Стайну ты нравишься тоже.
Она просто не могла не говорить о нем.
— Слушай, я умираю с голоду. Может, пойдем и поищем какую-нибудь еду?
Глаза Льюиса Хеллера с недоверием остановились на склонившемся перед ним официанте. Льюис не прочь был что-нибудь выпить, но неприязнь одного корыстолюбца к другому оказалась настолько сильной, что он предпочел направиться к ближней стойке с закусками.