Жаркое лето Хазара (сборник)
Шрифт:
Большинство туркмен являются страстными любителями музыки. На свадьбах или иных торжествах обязательно кто-то спросит: "Есть среди вас человек из Сарыка?.. Если есть, дайте ему в руки дутар!" — это неписаное правило — праздники должны открывать пендинцы.
Исполнительское мастерство юного зятя напомнило Хасару игру Хуммета бахши. Хасар слушал его несколько лет назад на дне рождения у одного из своих коллег. Тогда шумное застолье плавно перетекло в музыкальный вечер, хозяин пригласил всех желающих послушать музыку в специально отведенной для этого комнате. Тот доктор намеренно пригласил из Пенди именитого музыканта Хуммета
Музыкант расположился в центре комнаты на красивом ковре ручной работы, он кивком головы отвечал на приветствия собравшихся. Это был человек лет пятидесяти — пятидесяти пяти. Честно говоря, Хасар не был страстным любителем музыки, не из тех, кто считал, что, послушав утром хорошую музыку, на целый день заряжаешься положительной энергией и хорошим настроением. Он, конечно, слушал музыку по радио или телевизору, но никогда не искал встреч с дутаристами, сознательно не собирал записи их музыки, не имел фонотеки. Но пришедшие с ним на праздник коллеги пошли слушать музыку, поэтому и он последовал за ними.
При виде бахши, сидевшего с засученными рукавами, готового в любую минуту взять в руки лежащий рядом с ним дутар и начать играть, ему подумалось: "Сейчас всю душу вымотает своим бренчанием, тоску наведет!" Но потом, послушав игру бахши, понял, что эта встреча стала для него незабываемой, настолько сильное впечатление она на него произвела.
Музыка Хуммета бахши очаровала, увлекла за собой слушателей, казалось, что он перебирает не струны дутара, а струны души каждого из них, так тронуты они были этой мастерски исполненной музыкой. В тот раз Хасар впервые в жизни испытал гордость за свой народ, у которого была такая чудесная музыка.
Хасар запомнил и рассказ, услышанный там же во время одного из перекуров, рассказ, похожий на легенду. Один из коллег Хасара, под впечатлением от музыки, рассказал историю, участниками которой были Хуммет бахши и один из видных государственных деятелей того времени.
…Однажды тогдашний Председатель Президиума Верховного Совета Туркменистана Аннамухаммет Клычев отправился в командировку в Тахтабазар. Первый секретарь райкома, страстный ценитель туркменской музыки Реджеп Аннаев, за чаепитием дал прослушать гостю в записях музыку Хуммета бахши. А Клычев тоже был ценителем туркменской народной музыки. Ему понравилась музыка, которую он прослушал. Он переиначил слова Успенского, сказанные им во время поездки в Тахтабазар: "В джунглях я увидел чудо", воскликнув: "Да это же чудо из чудес!" Он тогда изъявил желание послушать самого бахши.
Ему сказали, что его сейчас нет дома, Клычев, решив, что тот уехал в пески или куда-нибудь подальше, распорядился:
"Где бы он ни был, найдите и привезите его, завтра, на обратном пути из Кушки, я задержусь на день и прослушаю его, а потом уеду обратно!" Но и на обратном пути его не ждал затребованный им бахши.
Когда Председатель Президиума спросил, где же знаменитый бахши, Реджепу Аннаевичу пришлось признаться, что тот находится в заключении в Безмеинской колонии. Не ожидая такого ответа, Клычев на минуту задумался, а потом сказал:
— Человек, исполняющий такую музыку, вряд ли мог кого-то убить. Самое большее, в чем его могли обвинить, так это в употреблении наркотиков, — предположил он. — Этим людям, музыкантам, обязательно нужно чем-то подпитывать свое вдохновение, без этого они не в состоянии творить, вот они и расслабляются при помощи наркотиков. Наверняка, и этого взяли с одним-двумя мыскалами опия…
Клычев очень точно определил, что могли вменить в вину Хуммету бахши. Уезжая, он записал все данные о нем. А дней через пятнадцать-двадцать после отъезда высокопоставленного чиновника Хуммет бахши вернулся из мест заключения. Впоследствии Аннамухаммет ага записал пять кассет его музыки. Временами с удовольствием слушал его живую музыку. И с сожалением замечал: "Жаль, что за тобой водится такой грех, а то бы я устроил твои выступления на радио, телевидении, чтобы имя твое гремело по всей туркменской земле!"
Игра юноши напомнила Хасару почерк Хуммета бахши.
И он подумал, что для того, чтобы понимать музыку, вовсе не обязательно быть таким знатоком, как Аннамухаммет ага. Слушая игру юноши, он был уверен, что получает не меньшее удовольствие, чем то, какое получил Аннамухаммет Клычев, слушая музыку Хуммета бахши.
Окунувшись в чарующий мир музыки, люди не заметили, как наступила ночь. Ушла укладывать младенца молодая мать, прилегла рядом, чтобы покормить его грудью, да и сама уснула. Пошла отдыхать и бабушка. Теперь за гостями ухаживала только Тоты, она без конца носила им чай. Слушая вместе со всеми игру своего зятя, она заново открывала для себя этого юношу.
Глубокой ночью гости распрощались с хозяевами, поблагодарив их за такой чудесный вечер.
А Тоты радовалась, что устроенная ею вечеринка удалась и надолго запомнится ее сегодняшним гостям.
То, что покупатели дачного поселка не шутили, стало ясно меньше чем через месяц после того, как здесь побывали те непрошеные гости.
Работники хякимлика одно за другим обошли все дома дачного поселка и вручили их хозяевам уведомление с подписями и печатями, в котором сообщалось, что на месте дачного поселка будет осуществлен проект грандиозного строительства. В документе содержалось требование всем жителям в месячный срок освободить свои дома, а если кто-то в указанный срок не покинет свои участки добровольно, это будет воспринято как несогласие с новой политикой государства, а сами противники будут привлечены к ответственности, соответственно, и их дома будут снесены бульдозерами.
Сторожа дачного поселка заставили подписать отдельный документ, которым ему предписывалось известить о решении хякимлика хозяев домов, в данный момент отсутствующих в дачном поселке.
Посыльные подошли и к дому старика и криками из-за забора вызвали его к себе.
Когда старику вручали уведомление, он спросил:
— Что это?
— Уведомлением это называется, яшули! Распоряжение хякимлика, — высокомерно произнес рассыльный. — Прочтите его!
Прочитав бумагу, старик спросил:
— А разве нельзя развернуть стройку в другом месте, чтобы не трогать поселок? Чего-чего, а земли вокруг более чем достаточно. Пустынный берег тянется до Казахстана. Разве нельзя, не снося дома людей, строить в другом месте? — уговаривал старик посыльных, хотя и понимал, что от них ничего не зависит.
— Мы ничего не знаем, яшули. Это место уже купил какой-то крутой фирмач из Ашхабада. И теперь он требует, чтобы освободили его землю, хочет начинать строительство. Раз он заплатил, имеет право требовать.