Жаркое лето Хазара (сборник)
Шрифт:
Люди решили объединить свои усилия в деле спасения своих дач.
— Раньше мы удивлялись, когда видели в индийских фильмах, как богачи бульдозерами сносят трущобы бедняков. Казалось бы, государство должно заботиться о сирых и убогих, о бедных людях, а оно почему-то не защищало их. И вот, пожалуйста, то было в фильмах, а то в нашей жизни реально происходит.
Приободренный поддержкой односельчан, старик, глядя в сторону города, с пафосом воскликнул:
— Не все еще умерли, кто устоял перед танками Гудериана, есть еще порох в пороховницах!
Придя к решению написать
Составить текст письма поручили старику и Хасару.
Эти люди, хотя и видели, что творится в стране, продолжали верить, что Лидер страны встанет на их сторону и поможет им разобраться в этой непростой ситуации.
На следующий день после того, как письмо на имя Лидера было отправлено в Ашхабад через нарочного и опущено в ящик с надписью "Почта Лидера", Тоты позвонила на рабочий телефон Хасара:
— Елдаш мугаллым, это я!
— Я узнал вас, Тоты Тагановна!
— Вам не кажется, что дачный вопрос приобрел острый характер?
— К сожалению, это так. Хяким намерен любыми способами отнять наши дачи, а мы изо всех сил стараемся сохранить их.
— Но если хяким города кому-то продал эту землю, можно ли будет вернуть ее обратно?
— Боюсь, сделать это будет нелегко!
В голосе Тоты была озабоченность, ей хотелось удержать их от опрометчивого шага, сказать: "Хяким есть хяким, у него и власть, и сила…" Но она лишь сказала:
— Я только боюсь, как бы ваша затея не вышла вам боком.
— У нас нет другого выхода, кроме как идти до конца.
Посмотрим, что из этого получится. Помните слова майора Клычкова из фильма "Освобождение", когда немецкие танки вплотную подошли к Москве: "Велика Россия, но отступать некуда, позади Москва!" Мы сейчас не в лучшем положении находимся. Некуда нам отступать. Мы вступили в борьбу за правду, в Ашхабад письмо отослали…
— Но у наших азербайджанских братьев тоже есть поговорка: "Сказавши правду, без глаз останется". Как бы вам беды на свою голову не накликать!
— Что ж, будь, что будет. Обратной дороги нет!
— Так-то оно так…
Разговаривая, Тоты слышала, как неровно бьется ее сердце. После разговора с Тоты Хасар понял, что она переживает за него не меньше, чем за своего отца, считает его близким человеком.
Созданная под руководством старика организация "Оборона" постепенно набирала силу. К нему с предложением действовать сообща приходили и жители соседнего дачного поселка, они приходили советоваться, потому что опасались, что и их дома вряд ли уцелеют, если снесут этот поселок. Попытки встретиться с хякимом города так и остались попытками. Хяким города, зная, для чего люди стремятся увидеться с ним, видеть их не желал. А на письмо, ушедшее в Ашхабад, все еще не было ответа. Люди надеялись, что, если письмо дойдет до Лидера, он не погладит по головке хякима города, который сеет недовольство среди людей, и тогда последний будет вынужден пойти на контакт и объясниться с людьми, которых он сейчас ни во что не ставит.
Времени, данного жителям дачного поселка для переезда, оставалось совсем немного. Так что людям не оставалось ничего другого, как самим позаботиться о себе.
Отчаявшись, жители дачного поселка пришли к решению поднять народ и настроить его против хякима города, чтобы тот повернулся к ним лицом.
Мятежники решили собраться в воскресенье, когда многие отдыхают, а высокопоставленные чиновники все равно находятся на своих рабочих местах, потому что в любое время им могут позвонить сверху, из Ашхабада, и надо показать себя дисциплинированными хозяевами.
…Когда Хасар, оставив машину в городском доме, в мундире полковника, который очень молодил его и красил гораздо больше штатской одежды, пришел в условленное место, старик и еще несколько человек уже стояли возле хякимлика, ожидая, пока подойдут остальные.
Старик был в парадном костюме со всеми орденами и медалями, поверх него был надет легкий плащ. В руках у него была трость, с которой он не расставался в последнее время.
Вчера прошел дождь. Похоже, это был последний весенний дождь перед началом лета. В этих краях, а тем более в середине мая, никогда не бывало такого проливного дождя.
Листва деревьев была чисто вымыта и блестела, листья стали казаться еще крупнее.
Люди, чтобы раньше времени не показывать, что собрались для протестного выступления, делали вид, что идут мимо, прогуливаются, под мышками у них были свернутые в трубочку плакаты, которые они намеревались развернуть у здания городского хякимлика.
Мятежники начали действовать только после того, как в толпе появилось и зашелестело зеленое полотнище Государственного флага Туркменистана. Здесь были не только жители дачного поселка, но и десятки других людей, в разное время подвергшихся преследованиям со стороны хякимлика. Прослышав о готовящейся акции, они пришли сюда, чтобы присоединиться к бастующим и выразить хякиму свое недовольство и недоверие.
Приблизившись к роскошному зданию хякимлика, бастующие высказывали свое мнение о хякиме города и перекидывались с работниками милиции, которых становилось все больше, короткими репликами. Срочно вызванный начальник городской милиции, подъехав на машине и не успев ступить на землю, стал угрожать "мятежникам":
— Немедленно разойдитесь! Для чего вы тут собрались?
— Хотим, чтобы хяким выслушал нас!
— Пришли Зимний Дворец брать! — иронично заметил ктото из середины толпы, где реял зеленый флаг государства.
После этого к своему начальнику стянулись и остальные работники милиции. Казалось, что сейчас обе стороны пойдут друг на друга.
Старик и Хасар стояли впереди всех, они были как бы их застрельщиками.
Если бы хяким города вышел к бастующим, говорить с ним от имени собравшихся пришлось бы именно этим двоим.
Начальник милиции, окруженный своими подчиненными, вдруг заметил старика.
— … О… Таган-дяде, вы тоже здесь? — удивленно воскликнул он и посмотрел на него вопросительно.