Жатва восточного ветра
Шрифт:
Этриан проплыл ещё чуть дальше на запад, и ему не понравилось то, что он там увидел. Каменный зверь бросил тридцать тысяч нежитей на штурм укреплений. Серебряные стрелы пробивали огромные бреши в их рядах. Павшие воины, оказавшиеся слишком близко от линии обороны, тут же попадали в руки врага. Наползавшая на гору темнота оказалось дымом костров, в которых сгорали тела нежитей.
Армия каменного зверя почти не причиняла противнику урона. А всех убитых и раненых воинов успевали отправить в тыл через тоннели перехода
Этриану стало противно, и он полетел на восток. Молодой человек двигался быстро, восхищаясь силой разума командующего легионами человека.
Тервола постоянно опережали каменного зверя на три-четыре шага, и Этриан не видел способа выбраться из пустыни. Идол растранжирит большую часть своих сил на перевале, и на штурм крепости у него почти не останется воинов. Там ему и придет конец. А ещё через год тервола будут с ухмылкой вспоминать Великую войну в пустыне, не переставая изумляться тупости побежденного врага.
Вскоре он вновь юркнул в свое тело.
— Как тебе спалось? — поинтересовалась Сахманан.
— Я не спал, — ответил Этриан и рассказал ей обо всем, что видел, и поделился соображениями о том, как мало сил скоро останется в распоряжении монстра.
— Неужели он так и будет продолжать? — спрашивал молодой человек. — Оборону там держат всего лишь пять тысяч человек. Но им на помощь могут явиться в десять раз больше воинов. А за теми будет стоять вся мощь Шинсана. Сахманан, он глуп и упрям, но ты должна открыть ему глаза на то, что он творит.
— Не думаю, что он станет меня слушать. Он очень зол. Может быть, после того, как немного успокоится?
— Так успокой его. Сделай что-нибудь. Иначе он нас погубит.
В этот момент Сахманан казалась Этриану очень милой и одновременно чрезвычайно уязвимой. Немного помолчав, она энергично кивнула головой и вскочила на своего дракона. Зверь взвился в небо и устремился на восток.
Этриан посмотрел на солнце. До заката оставался примерно час. «Пожалуй, следует отдохнуть», — подумал он и вернулся под сень скалы. Оставалось лишь надеяться, что Сахманан успешно справится со своей миссией.
Волшебница разбудила его, когда на смену вечернему сумраку уже приходила ночь.
— Ты вернулась?
— Он хочет тебя видеть.
— Готов поговорить?
Сахманан утвердительно кивнула и сказала:
— Он много понял сегодня… и мыслит рационально. Злоба ушла, но беспокойство усилилось. Их контратака потрясла его.
— Контратака?
— Они предоставили ему возможность погубить большую часть сил, а затем окружили то, что осталось. Ему не удалось спасти ни единого солдата. Противник же потерял менее пятисот человек. Величайший хорошо усвоил урок.
— Итак, он готов меня выслушать! — ухмыльнулся Этриан. — Вперед!
Они пустились в полет. Сахманан задала сумасшедшую скорость. В ушах Этриана свистел ветер. Половину пути он сидел зажмурившись. Через полчаса драконы приземлились рядом с каменным зверем.
Юноша сразу уловил изменения в настроении идола. Его ярость и высокомерие исчезли. Монстр походил на ребенка, хотевшего продемонстрировать свою ловкость, но вместо этого шмякнувшегося физиономией в грязь.
Этриан взобрался на кучу обломков и, приняв горделивую позу, крикнул:
— Сахманан сказала, что ты готов поговорить.
Отец учил его быть нахальным, постоянно напоминая, что именно для этой цели боги дали людям потроха.
Чудовище несколько сникло, но дух его до конца не рухнул, и в его ответе присутствовал легкий сарказм.
— Я знаю границы твоих возможностей, — продолжал Этриан. — Мне известны твои слабости и я понимаю, что тебе надо. И кроме меня, тебе никто не сможет помочь.
Монстр, казалось, изумился ещё сильнее.
— У меня теперь достаточно сил для того, чтобы найти другого помощника, — сказал он.
Этриан искоса взглянул на Сахманан.
— Но у него не будет времени, — произнесла женщина.
— Теперь ты понимаешь, против кого попер? — помня уроки отца, крикнул Этриан.
— Если ты имеешь в виду наших оппонентов, то да, понял. Я их недооценил. Мир изменился. Сила людей возросла, а могущество богов уменьшилось. Я предлагаю тебе союз, Избавитель. Мы трое выступим в единстве против остального мира. Ты освободишь нас и поведешь воинство. Сахманан использует в борьбе волшебную Силу, а я передам тебе свое могущество.
— Боюсь, что я не совсем его понимаю, — сказал Этриан, обращаясь к женщине.
— Он выдвигает идею «тройки». Ты нас освобождаешь, а он передает в твое распоряжение армии и меня, чтобы сражаться с тервола. Мы втроем приступим к строительству империи.
— А какая польза в этом для него?
— Чтобы это понять, надо быть богом.
— Попробуй объяснить. Иначе я буду судить о нем по человеческим стандартам.
— Он желает стать божеством нашей империи. Хочет, чтобы мы создали новую Навами. Когда империя будет создана, мы перенесем его в столицу в качестве бога-покровителя.
— Всего-то?
— Ты говоришь «всего-то»? Нет, Этриан, для него это — все! Теперь, когда Величайший пробудился, он не сможет выжить без поклонения. Ты смотришь на запад и думаешь о мести. Он смотрит в ту же сторону, мечтая лишь о том, чтобы остаться жить. Поражение показало ему, насколько хрупки наши шансы на успех.
— Сколько времени пройдет, прежде чем он исчезнет?
— Возможно, несколько столетий. Боги умирают медленной смертью. Но сейчас наступило время решений. Нам необходимо сокрушить этих людей. Если из этого ничего не получится, то мы обречены. Ты прав. Они не приемлют поражения.