Жатва
Шрифт:
Этот смех, резкий, немного издевательский, столь сильно диссонировал с ситуацией, что шевалье стало не по себе. Он заметался, и изумление в его взгляде сменилось настороженностью.
– Ты… Ты не выдашь меня? – запинаясь, проговорил он. – Ты не отомстишь мне за грех любви к тебе, Анжель, потому что это любовь толкнула меня…
– Еще одно слово о прошлом, – прервала она его голосом, полным нетерпения, – я открою ставни и позову ваших друзей снизу. – Она смерила его взглядом, полным холодного презрения. – Теперь вы в моей власти, месье шевалье, как некогда я была в вашей. Если вы хотите, чтобы я отнеслась к вам более великодушно, более милосердно, чем вы отнеслись ко мне, не будите непри shy;ятных для меня, ненужных воспоминаний.
На минуту он испугался этого царственного гнева, потом пожал плечами и безвольно уронил руки. Но вскоре стук захлопнувшейся внизу двери снова встревожил его. Грохот деревянных подошв по булыжнику прокатился вдоль улицы, а потом снова зазвучал хор нестройных голосов. Охота возобновилась. Они опять орали: «На фонари отправь аристократов!»
Голоса затихали или, скорее, растворялись и терялись в непрестанном реве кузниц Люксембургского дворца.
Сейрак облегченно вздохнул и сказал:
– Наконец-то они ушли. – Потом снова взглянул на нее, минуту помолчал и продолжил: – Поскольку я здесь нежеланный гость, естественно, мне придется откланяться. Мне остается только поблагодарить вас за то, что вы сделали для… незнакомого человека, и уйти. – Он снова сделал паузу, но она опять не ответила. Он слегка наклонил голову, как человек, покоряющийся неизбеж shy;ному. – Гражданка, – произнес он, – вы знаете, что мо shy;жет ожидать меня на улицах. Я не трус. Меня направлял лишь инстинкт самосохранения. Но если мне не повезет, я умру, не опозорив имени, которое ношу. На некоторое время благодаря вам, я был спасен. Но, возможно, только на некоторое время. Я по-прежнему считаю, что нахожусь в смертельной опасности. Вы поймете мое желание по shy;мириться с теми, кого я мог обидеть действиями или намерениями. Мне будет легче уйти, если я буду уверен в том, что вы простили меня за прошлое.
Конечно же, эти слова тронули Анжель. От враждеб shy;ности не осталось и следа. Но прежде чем она смогла ответить, распахнулась дверь и на пороге появился Видаль.
Сейрак сначала отшатнулся, узнав его. Потом он пришел в себя и стоял, полупрезрительно улыбаясь, в его глазах была заметна смертельная усталость.
– От Харибды прямо к Сцилле [17], – сказал он почти цинично. – Какая разница! Я устал от всего этого; устал от постоянных усилий сохранить замороченную голову на ненадежных плечах.
Видаль приближался. Он изумленно взглянул на Анжель.
– Так, значит, это была правда? – спросил он и коротко рассмеялся, вспомнив, как распинался перед толпой.
– Как видишь, – спокойно ответила она. – Но я не знала, кто он такой, когда впустила его в дом.
– И кто же это такой, кому ты дала убежище? – эхом откликнулся Видаль, явно заинтригованный.
Полковник снова взглянул на беглеца с любопытством, теперь уже внимательнее, и его суровое лицо потемнело. Он взял со стола свечу и поднял ее вверх, чтобы лучше разглядеть незнакомца. А когда узнал, из его горла вырвалось нечто подобное рычанию, и он поставил свечу на место.
– Бог не дремлет, шевалье де Сейрак, – мрачно про shy;изнес он.
Шевалье содрогнулся. Он счел, что теперь все пути спасения для него отрезаны, и решил предстать перед лицом судьбы в маске гордого безразличия. Он слегка усмехался, когда отвечал:
– Я полагал, что Республика отвергла такой пред shy;рассудок, как существование Бога.
– Но вы же представили мне доказательство, что он существует, и я вам в этом случае готов поверить, – возразил Видаль. Он помолчал минуту, потом спросил: – Вы можете назвать хоть какую-нибудь причину, по которой я могу не выполнить свой долг гражданина по отношению к вам?
– Не могу.
Тон, которым говорил Сейрак, был равнодушным до такой степени, что голос его звучал почти презрительно.
Видаль поклонился ему и повернулся к Анжель.
– Тогда, моя дорогая, остается только отдать этого милого человека на съедение львам.
– Жером! – Она побледнела и схватила мужа за руку.
– Что еще? Надеюсь, ты не собираешься предложить мне пожалеть его?
– Что было – то прошло. Кроме того, он не так уж и навредил нам. Ему ведь не удалось осуществить задуманное. Будем милосердны, Жером. Давай отпустим его с миром.
Муж посмотрел на нее и сказал с усмешкой:
– Отпустить его? Дать спастись этому волку? Но, определенно, тут распорядилась судьба, это она привела его именно к нам, а не в какой-нибудь другой парижский дом. – Он говорил почти грубо. – Шевалье оказался здесь, чтобы заплатить по старому счету. Воля судьбы вполне определенна. – Он взглянул на Сейрака. – Какие воспо shy;минания вы пробудили во мне! – сказал он, горько улыбаясь. – Дождливый день в марте – жерминале по календарю Свободы, – десять лет назад, когда мы с Анжель бежали из Бовалуара, преследуемые вашими громилами. Как бы они поступили со мной, если бы поймали? Как обошлись бы с ней? Вы пощадили бы нас? И тем не менее она умоляет меня пощадить вас! – Жером с горечью рассмеялся. – Это было в жерминале [18]– месяце сева. А сейчас мессидор – месяц жатвы. В яко shy;бинском календаре заключена ирония, очень подходящая к вашему случаю. Посеянное вами тогда придется пожать сейчас.
– Готов принять что угодно, только бы не слушать вас больше, – сухо ответил Сейрак, отвесив насмешливый поклон.
Видаль повернулся к окну, но Анжель снова загородила ему дорогу.
– Нет, Жером! Опомнись! – Ее голос дрожал, как будто она испытывала ужас. – У меня нехорошее пред shy;чувствие. Твоя безжалостность может принести нам беду. Ради Бога, пусть он уйдет. Мы отомстим ему благород shy;ством, понимаешь? Что он для нас, в конце концов? Пустое место. Отпусти его, Жером! Если ты меня любишь, исполни мое желание.
Видаль взглянул на жену. Его решимость была по shy;колеблена.
– Только из любви к тебе я хочу оплатить по этому счету.
– Оплати. Но не монетой месье де Сейрака. Рассчи shy;тайся добром за зло, Жером, – только поступив так, ты поступишь достойно, пусть он идет своей дорогой.
– Клянусь честью, я не так понимаю, что такое расплата, – проворчал он.
– И возмездие – тоже. К сожалению. Отпусти его. Ради Бога, дай ему уйти. Думаю, месье де Сейрак уже поплатился и будет расплачиваться до конца своей жизни.