Жажда Перворожденных
Шрифт:
Впрочем, реальность всегда была полна разочарований. Так и на этот раз, вместо желаемых стонов запретной страсти, Вирджиния услышала лишь ожесточённую ругань. Преимущественно орочью.
– Подлая демоница, ну зачем, во имя духов предков, зачем ты это сделала?! – чуть ли не рычал от переполняющих его не самых приятных эмоций капитан. – Разве об этом я тебя просил?!
– А разве нет? – голос Минаго был полон нескрываемого ехидства. – Способности и таланты я его проверила, как и было уговорено. Редкостный мусор. Одна половина бесполезна, вторая непонятна, и ничего не работает.
– Ты должна была действовать постепенно! –
– Ты просил опасность, я дала опасность, – в свою очередь, тоже повысила голос Минаго. – Просил команду и опыт, пожалуйста! На тысячи лиг вокруг нет отряда лучше, и ты об этом прекрасно знаешь. Самое же главное, я спасла наш тихий город от надвигающейся бури! Всём облегчила жизнь, в том числе и тебе, Горгуц. Герой, пусть и без сил, опасен. Ты не можешь этого не понимать. Одним своим существованием они искажают плетение судьбы, рушат законы бытия и, что самое неприятное, привлекают внимание сил, на глаза которым лучше лишний раз не попадаться. Всем нам я сделала великое одолжение, Горгуц!
– Это бесчестно… – скривившись, пробормотал орк.
– У демонов нет чести! – разведя руки, слово собираясь обнять весь мир, воскликнула хозяйка таверны. – Признай, в глубине души ты этого хотел! Поэтому ко мне и пришёл, поэтому и давал такие расплывчатые… просьбы. Желал избавиться от мальчишки, переложить тяжкий груз на чужие плечи, не обляпавшись при этом. Что-ж, ты выбрал хорошего исполнителя. С этого момента я ничего тебе более не должна, Горгуц Мак’Гурук’Кряка.
– Это… это неправильно, – всё продолжал бормотать орк. – А что… если ошиблись? Если не герой? Если простой мальчишка, закинутый сюда по чудовищной ошибке…
– А какая нам уже разница? – цинично усмехнулась Минаго. – Всё равно ошибка, непредвиденный элемент на картине мира. Станет игрушкой чужих желаний, туда ему и дорога. Ты и сам должен понимать, он другой. То, что почти свело с ума твоего брата Грома, для этого мальчика может стать не опаснее детской забавы.
– Надеюсь… надеюсь, что ты права, – тяжело вздохнул капитан.
– Герой… ИК… интере-е-есно, – в очередной раз приложившись к уже почти пустому бочонку, неторопливо выпрямилась Вирджиния. – Т-а-ак, утра вечера… хр… я пошла!
Потрепав мальчика по голове напоследок, рыцарь, пошатываясь, направилась в сторону второго этажа. Впереди её ещё ждали беспокойный сон, тяжёлое утро да навязанное самой собой желание догнать, отбить, а после и проверить, так ли легендарны призванные герои, как об этом говорят.
– Пшш… пшш… приём. На связи агент Одноглазый змей, приём… пшш…
– Пшш… принято. Одноглазый змей, какова ситуация, приём… пшш…
– Пшш… пшш… птичка на воле, приём… пшш… информация подтвердилась, приём… пшш… запрашивают протокол «Г.Е.Р.О.Й» приём…
– Пшш… принято… пшш… статус объекта «девственница» требует пересмотра… пшш…
– Чего под окном расшипелись? – неожиданно вторгся в зашифрованные переговоры посторонний голос. – Все действующие лица уже ушли.
– УЖАС! УЖАС! ТРЕВОГА! КОД ДЕМОН! УГРОЗА УРОВНЯ ЛЕС-ЛЕС-ПОСТЕЛЬ-ЭЛЬФИЙКА! ЗАПРАШИВАЮ ЭВАКУАЦИЮ!
– Принято!
Под полным умиления взглядом Минаго, сложившей руки на подоконнике, два деревянных короба, до этого стоящих под окном её кабинета, немного приподнялись, а после неторопливо поползли в сторону городских стен.
Выйдя из тени городских стен, попаданец невольно обернулся. Потрёпанный деревянные врата не казались чём-то монументальным, а их непрезентабельного вида стража непобедимой, но даруемое ими чувство защищённости было, воистину, бесценным. И будь на то его воля, несостоявшийся герой и шагу бы не ступил за пределы этих стен. Жажду приключений из парня выбили многочисленные книги, в подробностях описывающие всевозможные тяготы подобного пути, страсть к путешествиям добила банальная лень.
– Нам туда, – указав в сторону ближайшего холмика, потянула попаданца за собой полуэльфийка. – Там в окружении густых кустарников поляна, если девочки закончили раньше нас, то уже наверняка заждались.
– Хорошо, идём, – поправив котомку на плече, послушно поплелся за бодрой полукровкой Александр. Вещей у него было немного: пара фляжек с водой и пывом, запас сушёных грибных сухарей на пару дней, деревянная потертая ложка, старый котелок, поеденная молью шерстяная накидка-одеяло из шкуры неведомого зверя с проплешинами. Но самым ценным предметом был запрятанный на самое дно телефон. С треснувшим экраном, давно разрядившийся и бесполезный, но парень просто не мог расстаться со столь ярким напоминанием о своей родине. Напоминанием о безопасности, о комфорте, которого был лишён с первого дня пребывания в магическом мире, напоминанием о лицах, которые больше никогда не увидит, о музыке, которую не услышит. Остался лишь прямоугольный кусочек высокотехнологичного углепластика, который не работает.
– Вот, почти пришли, – ведя парня через перелесок, ловко занырнула в ближайший густой куст Лютик. И если у барда подобный манёвр прошёл почти бесшумно, то продвижение попаданца сопровождалось хрустом веток, да треском многострадальной ткани.
Когда-же Александр с горем пополам выбрался из кустов на небольшую полянку, пред его глазами предстал самый настоящий лагерь, со всех сторон окружённый зеленью. Если не знать точного места, мимо пройдёшь и не заметишь.
Что же до самой лесной стоянки, то посредине поляны расположилась приличного размера палатка, больше напоминающая небольшой шатёр. Чуть дальше выложенное из камней кострище с разбросанными по кругу стволами деревьев, явно использующимися вместо скамей.
– А неплохо, – осмотревшись, подошёл к палатке парень, возле неё и сгрузив свою котомку. – Мы первые?
– Кто знает, – подойдя к кострищу, расплывчато сказала Лютик. – Посмотри в палатке.
– Ага, – смело шагнул вперёд попаданец, отодвигая руками полог шатра, начал всматриваться во внутреннюю темень. Темень начала всматриваться в ответ оранжевыми, чуть тлеющими по кошачьи вертикальными зрачками.
– Гр-рр-рр! – прежде, чем несостоявшийся герой успел хоть что-то предпринять, огромная чернильная туша сбила его, а после прижала к земле, не переставая при этом грозно рычать.