Желание герцога
Шрифт:
Неповоротливыми, словно окаменевшими пальцами Лиллиан попыталась расстегнуть его рубашку. Саймон не пытался помочь ей или помешать, просто наблюдал за ее действиями горящим взглядом. Лиллиан наконец справилась с задачей и сбросила рубашку с его плеч.
У нее пересохло во рту. Она никогда раньше не видела обнаженное тело мужчины, но что-то подсказывало ей, что сейчас перед ней стоял образец мужской красоты. Широкий разворот плеч, напряженная неподвижность мускулатуры, жесткие завитки волос на груди.
Ей доставляло удовольствие смотреть на него. Он совершенно
— Лиллиан, — пробормотал он.
— Да?
Она смущенно взглянула на него.
— Дыши, дорогая.
С этими словами Саймон обнял ее за шею и потянулся к ней губами.
Лиллиан успела вздохнуть, когда его губы снова прижались к ее губам. Теперь, когда на ней не было нескольких слоев одежды, ей легче быть активным участником танца желаний. Рубашка доходила ей только до середины бедра, это означало, что она сможет раздвинуть ноги и обхватить его бедра, чтобы быть еще ближе к нему. Саймон застонал, когда они вновь оказались на столе.
— Что ты делаешь со мной, — прошептал он, хотя эти слова, похоже, больше предназначались ему самому, чем Лиллиан.
Он склонил голову к груди Лиллиан, и она выгнулась всем телом, страстно вскрикнув от наслаждения, когда его губы жадно сомкнулись вокруг затвердевшего соска. Его рот был горячим и влажным, когда он ласкал чувствительную плоть, заставляя ее задыхаться от наслаждения и затопляя ощущениями волшебной силы и остроты, которые пронзали все тело.
Саймон принялся ласкать вторую грудь, проделывая с ней все то же самое, что и с первой. На этот раз Лиллиан извивалась всем телом, вцепившись пальцами в его плечи, ногами прижимая его к себе и выгибаясь навстречу движениям его языка со стонами и криками.
— Такая удивительно чувственная, — прошептал Саймон, подтягивая ее поближе к себе.
Тонкая рубашка скользила по телу. Саймон стал целовать ее живот, бедра и, наконец, внутреннюю сторону бедра.
Лиллиан задрожала, немного приподнявшись, чтобы посмотреть, что он станет делать дальше. Она с изумлением наблюдала, как он задрал ее рубашку, и она превратилась в бесполезный клочок шелка у нее на животе. Потом он еще шире развел ей ноги, теплая рука накрыла шелковистый холмик, а потом коснулась нежной плоти.
На щеках Лиллиан заполыхал румянец, когда Саймон поднял голову и взгляды их встретились. Здесь больше не было ни герцога, ни вежливого джентльмена. В глазах Саймона плескалось дикое желание овладеть ею полностью. Лиллиан затрепетала.
— Тебе будет приятно, — пообещал Саймон и коснулся губами влажных лепестков плоти.
Лиллиан вскрикнула, почувствовав его горячее дыхание на самой интимной части тела, и сжала кулаки на сукне бильярдного стола. Что это было за ощущение? Что-то очень мощное и очень приятное, сосредоточенное в одном месте, но при этом импульсами расходящееся по всему телу, как будто все ее существо превратилось теперь в чувственный инструмент.
Волны ошеломляющего блаженства затопили ее целиком. Лиллиан жадно выгнулась навстречу его ласкам, безмолвно требуя большего. И когда Саймон тихо засмеялся рядом, она вскрикнула снова.
Его ласки становились все настойчивее, все интимнее. Лиллиан закрыла глаза и судорожно вздохнула, когда новая волна удовольствия накрыла ее с головой. Она оказалась настолько мощной, что Лиллиан поняла, что дрожит всем телом против собственной воли, а волны чувственности накатывают одна за другой. Она стонала и извившись, сдавалась под их натиском.
Наконец все утихло, и Лиллиан открыла глаза только для того, чтобы увидеть, что Саймон все еще находится у нее между ног и наблюдает за ней.
— Изумительно, — прошептал он, выпрямляясь.
Нащупав пояс, он расстегнул брюки. Они упали на пол, и Лиллиан замерла от восхищения.
Ее впечатлила верхняя часть его тела, а теперь она была очарована нижней. Конечно, он был великолепно сложен: узкие бедра, крепкие стройные ноги, и Лиллиан была уверена, что в будущем она будет восторгаться их совершенством.
Но сейчас ее внимание было приковано к горделиво восставшей плоти Саймона. В другое время, в другой день она, возможно, испугалась бы. В конце концов, она была невинной, и расставание с невинностью сопровождалось не только болью, о которой Лиллиан была наслышана от других, но и потерей любого шанса в будущем, о котором мечтала.
Тем не менее сегодня, в это мгновение, у нее не было страха. Она не думала о последствиях. Был только этот мужчина, и она хотела его. Хотела этого.
Поэтому Лиллиан, лежа на бильярдном столе, потянула его к себе, открываясь ему навстречу, пока он не накрыл ее своим телом. Его твердая плоть коснулась набухшего лона, но дальше Саймон не двигался.
— Как только мы начнем, назад пути нет, — прошептал он.
— Я знаю, — кивнула Лиллиан. — Саймон, прошу тебя…
Услышав эту мольбу, он закрыл глаза и стал медленно погружаться в ее горящее от желания тело, давая ей возможность привыкнуть к новым ощущениям. К удивлению и удовольствию Лиллиан, она не почувствовала боли, хотя готовилась к этому, потому что ей много раз говорили о том, как это бывает. Вместо этого ее переполняли другие ощущения.
Да, ей было непривычно ощущать внутри себя мужскую плоть, и она чувствовала легкий дискомфорт, когда он продвигался вперед. Но сильнее всего ею овладел пронзительный восторг слияния двух тел, каждая клеточка тела была пронизана невыносимым наслаждением.
Саймон вдруг остановился и внимательно посмотрел на Лиллиан своими зелеными глазами.
— Сейчас будет немного больно. Расслабься.
— Не останавливайся… — выдохнула Лиллиан.
Из его груди вырвался сотрясающий все тело глубокий вздох, и он одним мощным движением вошел в нее до конца.
И опять у Лиллиан не было ощущения боли. Всего лишь секундное неудобство, словно внутри у нее все привыкало к тому, чего она так долго ждала.
Она медленно задвигалась под тяжестью его тела, и Саймон с хриплым стоном закрыл глаза.