Желание на любовь
Шрифт:
Она положила ладони на ягодицы юноши и слегка сжала пальцами, оцарапав ногтями мягкую кожу. Мэтт застонал, и ей понравилась такая реакция на свои прикосновения. Кэтлин гладила его спину, плечи, чувствуя, как перекатываются твёрдые, гибкие мышцы.
Он перестал осторожничать и теперь вторгался мощными толчками, задевая что-то, что отдавало безграничным наслаждением, даря новую гамму блаженных ощущений. Она начала двигать бёдрами навстречу. Кэт хотелось быть как можно ближе к любимому, полнее ощутить в себе. Вуд
Её тело начало непроизвольно вздрагивать. Брюнетка боялась накатывающего ощущения невыразимого удовольствия, не верила, что так бывает, знала из рассказов подруг, что в первый раз не испытываешь почти ничего, кроме боли, но горячее наслаждение поднималось из центра живота, заполняя собой всё тело, и, наконец, накрыло с головой.
Кэтлин билась в конвульсиях экстаза, воочию увидев тот самый взрыв звезд, а по судорогам и стону Мэттью поняла, что и он испытывает то же самое; и это удвоило и без того граничившее с обмороком наслаждение.
Девушка почувствовала, как горячая струя вырвалась из Мэтта, растекаясь внутри живота жарким теплом, и испытала дикий восторг, чувствуя, как сокращаются стеночки, тесно обволакивая его плоть.
Откинув голову вверх, Вуд застонал. Он ещё несколько раз дёрнулся — и обмяк, накрыв её своим телом.
Кэт лежала под ним, сомкнув веки, жадно вдыхая аромат кожи парня. Её переполняло огромное счастье оттого, что смогла не только получить, но и подарить невероятное удовольствие любимому. Хотелось плакать от счастья, ласкать, целовать его.
Она прижалась губами к влажному плечу, слизала солёные капельки пота. Мэттью не ответил на ласку, а с трудом сполз с брюнетки, лёг рядом и притянул её к своему боку.
— Господи, как хорошо… Тебе не больно?
Язык Вуда заплетался. С трудом выговаривая слова, он пробормотал:
— Ты такая страстная… Не ожидал, что всё будет так ярко… — и завладел ртом Кэтлин, но теперь поцелуй был более нежным и медленным. Её снова обдало крепким запахом виски.
Не в силах бороться с усталостью, утроенной действием алкоголя, Мэтт засыпал и уже сквозь сон прошептал:
— Я люблю тебя, так люблю… Спасибо за подарок… Лесси…
***
Кэт дёрнулась, как и тогда, словно от пощёчины, и открыла глаза. Сердце пронзила острая боль. Она постаралась восстановить дыхание. Это сон, всего лишь сон.
— Мама, тебе снилось что-то приятное. Ты улыбалась.
Брюнетка протёрла глаза и, осмотревшись, тихонько вздохнула; она по-прежнему сидела в машине Мэттью.
— Сколько времени я спала?
— Недолго. Минут пятнадцать или двадцать.
Паркер увидела в зеркале пронзительный взгляд зелёных глаз.
— Что тебе снилось, Кэтлин?
Всего несколько секунд назад его бархатный голос шептал признания в любви, но она знала, что последует за словами. Каждый раз, вслед
Кэт боялась приступа боли и безграничной чёрной пустоты, следовавшей за этим. Страх заполнил собой всё тело. Она точно знала его причину: Вуд!
Нужно бежать! Не ждать, когда тебя снова прогонят, причиняя невыносимые страдания. Брюнетка не верила ни одному мужчине и меньше всего — Мэтту.
— Ничего, что смогло бы заинтересовать тебя. Так, конфеты и фантики.
Кэтлин смотрела в окно, вглядываясь в проплывающие мимо улицы, уже покрытые белым снегом, полные спешащих домой радостных людей; многие несли пакеты с подарками, кутаясь в тёплую одежду, придерживая капюшоны или воротники, пытаясь защититься от пронзительного ветра. Она старалась определить, в каком районе города они сейчас находятся.
— Нам ещё долго ехать?
— Нет, уже подъезжаем. Ты сладкоежка? — Мэттью снова бросил пристальный взгляд на Кэт, пытаясь разгадать причину её кошмара. — И всё-таки я хотел бы узнать, что тебе снилось…
— Незачем, — жёстко ответила Паркер и тут же добавила, стремясь смягчить резкость: — Харрис знает о нас с Лилибет?
— Знает: его предупредила Одри. Ты помнишь мою сестру?
Усмехнувшись, Кэтлин оторвала взор от окна.
— Я помню всё! И она — тот человек, по которому я очень скучала. Мне не хватало её все эти годы.
Агент почти не смотрел на дорогу: сейчас его вниманием целиком владела Кэт. Он очень хотел получить ответ на следующий вопрос:
— Только Одри? А я? Мне было место в твоей памяти?
Брюнетка наконец подняла взгляд на Вуда. Он заметил мелькнувшие в нём страх, боль и недоверие.
— Ты сам сказал: поговорим об этом за ужином. Давай придерживаться твоего расписания.
В конце концов она сумела справиться с эмоциями этого дня, надев на лицо привычную, вылепленную за многие годы маску, и теперь на Мэттью смотрели большие тёмные глаза, полные невысказанного цинизма.
Вуд внутренне содрогнулся; сейчас перед ним сидела совершенно другая Кэтлин. От той девушки, которую он знал прежде, и беззащитной, потерянной женщины, что лицезрел меньше часа назад, не осталось и следа. И неизвестно, чего ожидать от этой новой Кэт.
Он притормозил возле высокого красивого здания, проехал на внутреннюю стоянку, минуя шлагбаум, показал охраннику пропуск и припарковал машину рядом с чёрным «лендровером».
— Ну что, Лилибет, готова к встрече с дедом?
— Кажется, сегодня я готова к чему угодно. — Девочка вышла из автомобиля, размяла ноги и смело шагнула вслед за отцом, придерживающим под руку маму. — С дедом — так с дедом!