Желание на любовь
Шрифт:
Вуду не хотелось ещё раз вести переговоры на чужой территории.
— Размер? Она слегка поправилась… Нет, немного худее Лесси, наверное, на пару килограммов, а рост всё тот же — не выросла. Зато дочь… — Он рассмеялся шутке Одри. — Обязательно откормим! Лилибет? Как Кэт в её возрасте, но выше, на полголовы точно. Высокая девочка, вся в меня. Конечно, горжусь! Подожди, не тараторь…
Агент внимательно выслушал всё, что пыталась сообщить ему неугомонная сестрица на протяжении последнего часа, и, судя по улыбке, остался
— Ты лучший в мире организатор! Я говорил, как сильно тебя люблю?
Он улыбался, но после просьбы Занозы покачал головой.
— Нет, нет и нет, сегодня услышать эти слова вживую ты не сможешь! — Мэтт снова отодвинул айфон. — Одри, я сам ещё с ней не говорил. Подождут все твои претензии до завтра. И помнишь наш уговор? Я жду вас не раньше часа!
Он усмехнулся.
— А вот это не твоё дело! Брэндону огромный привет и самые лучшие пожелания! Подарок за мной! — агент не стал выслушивать упрёки и нажал на отбой, открыл дверь машины и бросил телефон на панель.
Стряхнув с одежды снег, Вуд сел в автомобиль, подъехал к стеклянному входу и несколько раз моргнул фарами. Из дверей вышли его спутники.
Мэттью так и не успел за это время ни о чём толком подумать, но знал одно: сегодня он всё-таки попытается сделать Паркер предложение, а для этого необходимо купить кольцо. Мэтт припомнил, где находится ближайший магазин «Тиффани». Дождавшись, когда все устроятся на местах, он вырулил на дорогу и повернул налево, чем вызвал обеспокоенный взгляд Кэтлин.
— Мы заезжали с другой стороны. — Она с тревогой смотрела в окно.
— Успокойся, милая, я не маньяк-похититель. Мой дом расположен в другой от клиники части города. — Вуд заметил, как напряглась брюнетка при слове «милая».
«А может, отец прав: я слишком тороплю события? — подумал он и тут же возразил сам себе: — Прав или нет, узнаем вечером, но запастись перстнем не помешает». Агент подождал, пока на светофоре загорится разрешающий свет, и ещё раз свернул налево, подсчитав, что меньше чем через пятнадцать минут будет у цели.
Кэтлин поняла, что повела себя как ребёнок, позволив душившим её страхам вырваться наружу, и попыталась обернуть всё в шутку:
— Мало ли что у тебя на уме! С такими, как ты, всегда нужно быть начеку.
— Нет, слишком уж добрый вид у этого «психопата». Я бы не стала его остерегаться, — тут же среагировала на слова Кэт, но приняла сторону отца Лилибет.
— Вот поэтому девочки и должны обо всём рассказывать мамам! Не верь картинке, за красивым фасадом человека нередко скрываются грязные поступки.
Мэттью посмотрел в зеркало заднего вида и поймал взгляд Паркер. «Вот так меня ещё никто не называл. Ну и мысли в твоей голове, Кэтлин… Чего ты навыдумывала себе о той ночи? Из-за чего я стал шизиком в твоих глазах?..»
Вуд ещё раз убедился в правоте слов отца: он ничего не знает о новой Кэт, но от этого ему только
Чайтон тоже глядел в зеркало, и от него не укрылось, кому мать Лилит только что адресовала свои слова.
— Теперь, как я поняла, список тех, кому я могу рассказывать обо всём, что меня беспокоит, сильно расширился? — Девочке не понравилось, что отца назвали грязным.
Разглядев в глазах мамы раздражение, она с удивлением посмотрела на неё, а от последующей реакции самого родного человека просто растерялась, не зная, что ответить.
— Конечно, это твоё право, но не думаю, что кто-то из новых родственников поймёт тебя лучше меня. — Голос Кэтлин дрожал от обиды.
Она не ожидала таких слов от дочери, не вот так, всего после часа знакомства с папой и дедом. Кэт не успела обдумать последствия обретения родни, считая, что им было очень хорошо вчетвером в Финиксе. Заметив улыбку Лилибет, предназначенную обернувшемуся назад Риджу, она добавила про себя: «Кажется, и с этим теперь придётся считаться…»
Мэттью видел растерянность дочери и решил в свою очередь поддержать не понимающую разногласий родителей девочку:
— Лилибет, поверь, ты можешь доверять свалившимся на голову родственникам. Я постараюсь стать хорошим отцом. Твоя бабушка — психолог, Харриса ты видела, а уж Одри, — имя сестры невольно вызвало на его лице улыбку, — этот Тайфун, уверен, станет твоей подругой!
Брюнетка промолчала; из всех перечисленных людей она не доверяла лишь одному.
Вуд припарковался возле сверкающего витринами магазина.
— Приглашаю за покупками! — Он с улыбкой смотрел на растерявшихся девушек. — Хочу подарить вам что-нибудь на Рождество. Выходите, отказ не принимается!
Сложив руки на груди, Кэтлин с вызовом в голосе заявила:
— На сегодня с меня ювелирных магазинов хватит. Я не принимаю презентов от посторонних, тем более что мне нечего дать в ответ. И к тому же в Рождество их принято класть под ёлку.
Специальный агент одарил бунтовщицу обворожительной улыбкой и, отлично владея собой, ответил:
— Кэт, прошу, не принимай каждое моё слово в штыки! Ваше появление — самый дорогой подарок, других мне не нужно. Пусть это будет презентом за встречу. Не думаешь же ты, что я оставлю без него дочь, которую не видел столько лет, заметь, не по своей вине.
Мэттью продолжал улыбаться, но Паркер уловила в его голосе обиду, сожаление, просьбу, надежду и даже капельку обвинения. Если бы в этом коктейле была угроза, Кэтлин могла бы отказать, но вот так… Она посмотрела на Лилибет и увидела, каким восторгом горят глаза девочки, которой впервые что-то купит отец, причём украшение от «Тиффани», и не смогла отказать.