Желанный
Шрифт:
Наконец он вышел из меня и взял меня на руки, как будто я весила не больше котенка. Он поцеловал меня в губы.
Я так хотела спать и была полностью обессилена, поэтому вцепилась в него в ванной, где он искупал нас обоих. Потом он отнес меня обратно в спальню, лег рядом и притянул к себе. Я закрыла глаза, и последними словами, которые я услышала перед сном, было его тихое: «Ты просто удивительная».
Глава 15
—
— Я рад. — Он быстро проснулся и потянулся. — Мне вообще не нравится мысль, что они тебя снятся. Я бы хотел, чтобы они исчезли. Это просто сны, ты же понимаешь? Это чувство вины выжившего, малышка. Я понимаю, ты скучаешь по сестре, и то, что с ней случилось, просто ужасно, но ты не должна чувствовать вину за то, что ты жива, а она нет.
— Нет, — говорю я охрипшим голосом. — Я не чувствую себя виноватой в том, что живу. — Я делаю вдох. — Я чувствую себя виноватой в том, что с ней случилось.
Я говорю так тихо, что не уверена, слышит ли он. Никому, кроме Джена, я не рассказывала об этом. Хотя часть меня кричала о том, чтобы я закрыла рот, что не стоит доверяться человеку, с которым я расстанусь через три недели, но, по правде говоря, с Эваном я чувствовала себя в тепле и безопасности. И что более важно, я знала, что он был достаточно силен, чтобы вынесли любое признание.
— Я очень часто убегала из дома, — продолжила я. — Гуляла с друзьями, напивалась, курила сигареты и делала разную фигню, ты же понимаешь? Грейс всегда прикрывала меня, пытаясь помочь мне прекратить. Но я не прекращала. Она всегда была идеальной. Замечательная и красивая старшая дочь, а я была такой сучкой. Я говорила ей, чтобы она не лезла в мою жизнь.
— Но в тот вечер она пошла за тобой?
— Да, в тот вечер, когда на нее напали и похитили. — Я начала всхлипывать. — Я не заметила. Я даже не знала, что она пошла за мной, пока на следующий день не выяснилось, что ее нет в комнате. А когда нашли ее тело, никто не мог понять, зачем ей понадобилось убегать из дома. Кроме меня. Я знала. — Я посмотрела ему в глаза, осознавая, что мои глаза полны вины и стыда. — Я никому не рассказывала об этом.
— Это не имеет значения. — Он гладил меня по волосам. — Это не твоя вина, — проговорил он тихо. — Это гребаный мир, в котором нет правил.
— Ты же понимаешь, что я завязала. После того дня я перестала убегать из дома и вести себя безответственно. Я стала полной своей противоположностью.
— Правда? — усомнился он. — Ты? Или твое поведение?
Я не ответила, но он был прав, и думаю, он знал об этом. Я совсем не изменилась, я просто закрылась от окружающего мира.
Он сел и притянул меня к себе. Я прижалась сильней и вздохнула. Я не любила делиться своими секретами, но это действительно умаляло боль. Точнее, было приятно делиться с Эваном.
— Ты же понимаешь, что я полная неудачница, — выпалила я. — Ты, должно быть, святой, если терпишь меня.
Его смех эхом отдался в моей груди.
— Ну, это вряд ли. Ты не неудачница.
— О, нет, так и есть. — Я закрыла глаза и вздохнула. — Ты сказал, что очень давно меня хотел, но я не думаю, что ты знаешь меня.
— Нет? Ты же сказала, что я понимаю тебя.
— Я просто хочу так думать, — ответила я.
— Нет. — Это простое и уверенно сказанное слово говорило о понимании. — Ты была права. Я понимаю тебя. Я знаю, какая ты.
— Какая я? — спросила я у него.
Я не смогла скрыть легкую неуверенность в моем голосе, но мне хотелось знать. Я должна была это услышать.
— Красивая, энергичная, умная. Ты не эгоистка. Ты умеешь сочувствовать. И, хоть ты и можешь ошибаться, ты всегда делаешь то, что считаешь правильным. И, — добавил он с озорной усмешкой, — оказывается, ты талантлива в постели.
Это меня рассмешило.
— Я знаю тебя, — повторил он. — Я прекрасно знаю, какая ты, Лина. Что ты чувствуешь. И уверен, ты знаешь, какой я. Потому что за всей этой внешне блестящей и яркой мишурой ты найдешь очень много непривлекательного и блеклого.
— А под этим всем?
— Больше яркости, — сознался он. — Но туда трудно добраться. Может быть, это только для Тайлера и Коула, но лишь Джену это удалось.
Я выпрямилась, чтобы рассмотреть его лицо.
— Это грустно, — сказала я, и тут же поняла, что все это относится и ко мне.
Кому я разрешила подобраться ко мне близко? Честно говоря, никому, кроме Джена. И больше никому: ни Кэт, ни даже Флинну.
— А твои мама и сестра?
Он медленно кивает.
— В какой-то степени. Но они далеко. Они переехали очень давно. Я редко их вижу.
— Мне жаль. — Я жалею, что коснулась этой темы.
Я вспомнила, что в многочисленных статьях говорилось о том, как ему пришлось работать на износ, чтобы они смогли уехать из Чикаго и начать новую жизнь в другом месте. А он остался управлять бизнесом, который приносил деньги, чтобы они смогли переехать.
— Это, наверное, тяжело, — произнесла я, — расти в такой среде. Когда умер твой отец, ты стал единственной опорой для своей семьи, а ведь ты был еще ребенком.
Он улыбнулся, но улыбка не коснулась его глаз.
— И сколько статей ты прочла обо мне?
Я пожала плечами.
— По-моему, все.
Как я и надеялась, он засмеялся.
— Писатели-фантасты не единственные, кто высасывает свои истории из пальца, Лина, — возразил он.
— Разве это неправда? Что ты заботился о своей матери и сестре?
Выражение его лица было одновременно жестким и задумчивым.
— Да, я заботился, и всегда буду. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить свою семью. Пойду на любой риск, на любые жертвы, и сделаю все, лишь бы изменить ситуацию в мою пользу. И никогда не буду сожалеть о сделанном выборе, если это касается этих двух женщин.