Железная леди
Шрифт:
– Знаете, мисс Хаксли, – сказала Аллегра, откинувшись на спинку стула и взяв чашку водянистого супа, где плавало несколько неопознанных объектов, очень тонко нарезанных, – я не сомневаюсь, что истории дяди Квентина о войне и о жизни на Востоке будут весьма интересны, но мне почему-то кажется, что рассказ о том, что с вами произошло после нашей встречи на Беркли-сквер, окажется более увлекательным.
– Заблуждения, по-видимому, ваша семейная черта, – пробурчала я, пока лакей подавал мне персональный бассейн прозрачного супа. Взглянув на него, я решила, что крепкий буйабес Прованса
– Секретной? – Аллегра уставилась на блестящую столешницу, в которой отражался беседовавший с сестрой Квентин. – Он всегда такой милый, и я его обожаю, но не могу представить, чтобы дядя Квентин занимался действительно важными делами. А вы можете?
Пожалуй, я переборщила с информацией для восхищенных племянниц. Пришлось прикусить язык, что, к счастью, сделало невозможной попытку попробовать суп, но зато удержало меня от детального рассказа о том, какую захватывающую и энергичную жизнь вел ее дядя в последнее время.
Высокие напольные часы пробили полдесятого, когда мы покинули Гросвенор-сквер. После ужина джентльмены ускользнули на дегустацию коньяка и сигар. Я не очень-то скучала по миазмам дыма, которые порождают подобные мужские занятия, но время, проведенное в гостиной с дамами, было почти таким же удушающим. Всем им, за исключением Аллегры, было нечего сказать гувернантке, завязавшей знакомство с блудным членом семьи. Еще меньше могла сказать им я: лондонские скандалы и сенсации, которые волновали их, казались мне сущей безделицей по сравнению с международными заговорами и покушениями последних двух дней. Слушая сдержанный щебет дам, я понимала, что Квентин был прав: у меня, безвестной девицы низкого происхождения, жизнь была куда насыщеннее, чем у большинства этих женщин. Аллегра, вышедшая проводить нас с Квентином, отчаянно висла то на дяде, то на мне.
– Пожалуйста, приходите снова поболтать, мисс Хаксли, – умоляла она, – или, по крайней мере, пригласите меня в Париж. И дядя Квентин, пообещай, что я буду видеть тебя чаще. Я страшно по тебе скучаю!
Он вздохнул и аккуратно высвободился из ее объятий:
– Кажется, это было вчера, дорогая Аллегра. Я был младшим в семье. Мисс Хаксли может подтвердить, что я очень много думал о тебе и твоих ровесниках, когда застрял в Афганистане. Мы сражались за вас, за юное и прекрасное поколение. И я рад видеть, какой очаровательной и веселой молодой леди ты стала. Что бы ты ни делала, никогда не падай духом.
Она прильнула к руке дяди, будто боялась потерять его еще лет на десять. Квентин погладил девочку по голове, поцеловал в щеку и наконец-то распрощался с ней.
Миссис Тёрнпенни предложила семье Стенхоуп экипаж, чтобы отвезти нас обратно в отель в Стрэнде, но Квентин учтиво выразил желание прогуляться по площади, а затем поймать кэб.
– Надеюсь, вы не возражаете, Нелл? – спросил он, когда мы уже шли по дорожке к площади.
На самом деле я бы не отказалась от поездки в первоклассном семейном экипаже после целой жизни, проведенной в общественном транспорте, но сказала лишь:
– Напряженный был день.
– Не то
– Без сомнений, это из-за коньяка.
Квентин засмеялся и повел меня по одной из диагональных дорожек, пересекающих центральную часть парка. Было достаточно темно; газовые фонари окружали сад, сияя множеством лун в туманной дали.
– Ах, Нелл, эта летняя лондонская прохлада! Она жила в моей душе все эти годы.
– В самом деле?
Он помолчал и взял меня за руку:
– Интересно, понимаете ли вы, чего избежали? Какой вы стали бы через десять лет жизни в таком доме?
Казалось, нет никакого ответа на подобный вопрос. Конечно, я понимала, что воссоединение с семьей очень взволновало Квентина и что его чувства сейчас бурлят. К тому же у меня была возможность увидеть его в окружении людей его положения и понять, насколько я далека от них. Впрочем, как и мои друзья, Ирен и Годфри, – однако им удалось распорядиться своей судьбой самым чудесным образом.
Глава тридцать третья
Падшие ангелы
– Вы правда надеетесь поймать экипаж? – робко спросила я. Прошло уже несколько минут, но поиски так и не увенчались успехом. Оптимизм Квентина, безусловно, воодушевлял, но я была по-прежнему уверена, что в столь поздний час поблизости не окажется ни одного кэба.
Он вновь рассмеялся:
– Безусловно. На улицах полным-полно карет. А уж стоит кучеру подобрать праздного гуляку, так и на его улице тотчас воцаряется праздник. Ведь, как известно, подвыпившие клиенты всегда щедры на чаевые.
– Но мы-то с вами не выпивали.
– Увы, – промолвил Квентин с некоторым сожалением.
Впрочем, лишь только мы пересекли площадь, как услышали приближающийся цокот копыт.
– Может, это чья-то личная карета, – предположила я.
– Личные экипажи всегда запряжены как минимум двумя лошадьми, – парировал Квентин. – А эта, судя по звуку, – одной. Стало быть, кэб.
– Вы правы, – согласилась я.
Стоял прохладный летний вечер. Экипаж должен был вот-вот поравняться с нами, все отчетливее слышалось постукивание копыт, и я вдруг подумала, что во всем этом есть нечто зловещее. Казалось, сказочные приключения вновь уступают место реалиям повседневной жизни, а спутники прошлого неумолимо приближаются к орбите будущего. Меня не покидало ощущение, что некий этап наших с Квентином отношений подошел к концу, и мы уже не сможем по-прежнему понимать друг друга без слов.
– Вот видите, – объявил он, лишь только экипаж показался на горизонте. – Кэб. Скоро будем потчевать Ирен рассказом о сегодняшней вылазке в город.
– Полагаете, она нас дождется?
– А вы сомневаетесь?
Квентин кивнул кучеру, что сидел за поводьями блестящей черной коляски. Словно глаза дикой кошки, вечерний полумрак прорезала пара оснащавших экипаж фонарей.
– На Стрэнд, – скомандовал Квентин.
Я бросила взгляд на кучера: своим нарядом – а именно, высоким цилиндром и повязанным вокруг шеи кашне – он скорее напоминал персонажа рождественской пантомимы, нежели простого лондонского извозчика.