Железная роза
Шрифт:
Терпеливо дождавшись, пока она перестанет биться, мэр приблизился, потирая ушибленное бедро. Он наклонился к ней. И хотя на его лице не было уродливого шрама, оно показалось Розалин отвратительным.
– А за подобные выходки ты дорого заплатишь! – прошипел он и двинулся к выходу. – Приступай, Сэм!
– Позвольте вас на два слова, сэр? – произнес начальник охраны.
Он подтолкнул Розалин к койке, заставив сесть, и отпустил. В отчаянии она вцепилась пальцами в железный край. Все происходящее казалось нереальным, будто кошмар, в
Сэр Уоррен бросил на нее уничтожающий взгляд, и они с Сэмом вышли в коридор, закрыв дверь.
С трудом разжав руки, Розалин бросилась к двери и прижала ухо к грубому дереву.
– Я просил вас дать мне три дня, сэр, – различила она бесстрастный голос Сэма.
– Три дня! – возмущенно фыркнул сэр Уоррен. – Если ее подослал Корнштейн, то и мне, и тебе угрожает виселица. Или это все же проделки Эстера? Я должен знать, черт возьми!
– А если ее никто не посылал? – тихо спросил Сэм.
– Докажи! – сэр Уоррен и не думал понижать голос. – Но даже если это так, она слишком много видела. Избавься от нее.
Повисло молчание, а потом Сэм произнес:
– Но может быть, продать ее с остальными?
– Ты идиот? Кому такая строптивая нужна! С ней хлопот не оберешься!
Вновь стало тихо.
– Я вас понял, сэр, – наконец холодно произнес начальник охраны.
– Я рассчитываю на тебя, Сэм! Ты свое дело знаешь. Девчонка явно не проста, пусть расскажет, где научилась своим трюкам!
Ответа начальника охраны Розалин не расслышала. Ее била дрожь. Ей впервые стало страшно по-настоящему. Сэм будет пытать ее, а потом убьет… И она ничего не может сделать, чтобы помешать ему!
Страх ледяной волной разливался по телу, сковывая движения. Ей захотелось умолять Сэма отпустить ее и Джона, но она не смогла бы вымолвить и слова. Ей захотелось, чтобы все это закончилось, и она вернулась домой к отцу, подальше от этого жуткого подвала…
Дверь резко распахнулась, и Розалин оказалась с командиром охраны лицом к лицу.
Его вид напугал Розалин еще больше: из-под уродливой маски смотрел лютый зверь. На щеках Сэма ходили желваки, а руки были плотно сжаты в кулаки. Едва взглянув на Розалин, он бросил:
– Идемте, мисс!
– Прошу вас, мистер Робертс… – беспомощно начала она.
Но слова повисли в воздухе: Сэм уже вышел в коридор.
Мысли путались, в горле стоял ком, и она могла лишь последовать за ним.
Сэм быстрым шагом приближался к камере Джона. Розалин чувствовала, что ноги стали ватными. Рыжий парень на месте охраны провожал их заинтересованным взглядом. Когда Сэм остановился и принялся отпирать замок, Розалин словно очнулась, осознав, что он собирается делать.
Она подбежала и схватила его за рукав.
– Не надо! Не трогайте Джона! – в панике закричала она.
Но Сэм уже открыл дверь. Не отвечая, он грубо втолкнул Розалин в камеру.
– Сэр Уоррен разрешил вам проститься, – рявкнул он и запер их.
Джон лежал на прежнем месте и тихо стонал, ворочаясь на койке.
Розалин чувствовала, что это уже слишком. У нее нет больше сил! Сжав зубы, она ощутила, как глаза заполняют горячие слезы. Каменные стены в зловещем свете газовой лампы каруселью кружились вокруг. У нее подкосились колени, и Розалин опустилась на пол, зашедшись в рыдании.
Кровь на рубашке Джона, куски черного хлеба, завернутые в газету, приказ сэра Уоррена убить ее и ощущение полной беспомощности – все разом обрушилось на Розалин, и ей казалось, что ее выворачивает наизнанку.
Ни тренировки с Джоном, ни меткость выстрела, ни изучение книг не помогли ей справиться с настоящей опасностью.
И она не спасла Лиз!
Какую страшную глупость она совершила, приехав в Суинчестер! Какая ужасающая самонадеянность!
Розалин плакала навзрыд, до боли в груди. Это было единственное, на что она сейчас была способна. Но скоро и это закончится…
«Мама… Как ты могла так поступить со мной? Как ты могла послать меня сюда на верную смерть?»
Розалин ни за что не сказала бы этого вслух, но мысли беспорядочно прорывались в сознание.
«Мама… Прошу тебя, помоги мне!»
– Помоги мне… – едва слышно прошептала Розалин, спрятав лицо в ладонях.
И сквозь собственные рыдания она услышала чей-то тихий голос. Розалин отняла руки от лица и подняла голову.
Это был голос Джона.
– Воды… воды… – хрипел он.
Продолжая судорожно всхлипывать, Розалин заставила себя подняться. Одной рукой держась за стену, а другой размазывая слезы по лицу, она добралась до койки. Ее рука плясала, потянувшись за кружкой. Неловкое движение – и кружка опрокинулась и полетела на пол, расплескав содержимое.
Стараясь унять дрожь, Розалин полезла за ней под койку, не подумав о том, что смысла теперь в этом никакого. Чтобы дотянуться, ей пришлось встать на четвереньки.
Она подцепила пальцем жестяную ручку, и в этот момент каменная плита под ее второй ладонью провалилась, оказавшись сантиметров на пять ниже остальных. Розалин убрала руку, и камень снова стал вровень с полом, но стоило нажать… Что это?
Забыв о кружке, она села и вытерла слезы. Непослушными пальцами попыталась поддеть плиту. Это удалось не сразу. Содрав ноготь под корень и расцарапавшись о грубые края, она наконец вытащила ее.
Под полом оказалось каменное углубление, в котором журчала вода. Розалин с удивлением запустила в нее руку. Откуда она здесь взялась?
Понюхав ее и набрав в горсть, Розалин несмело сделала глоток. Чистая родниковая вода! Отбросив сомнения, она стала жадно пить прохладную влагу.
– Воды… – вновь выдохнул Джон.
Вытерев рот рукавом, Розалин достала из-под койки кружку и зачерпнула из родника.
Ей пришлось самой понемногу вливать воду Джону в рот. Телохранитель слабо шевелил губами, но все же сделал несколько глотков.