Чтение онлайн

на главную

Жанры

Шрифт:

Пока дремал, никого тем не обижая, оставался под любопытным присмотром местного аббата, сидевшего выше по столу. Он же, узнав, что я из самого Города Константина, всё набивался ко мне в собеседники, как к равному, удобряя тем мою гордыню. Его, выходца из старого римского рода, услаждала моя едва не допотопная, исконная латынь, коей меня обучали во Дворце хранители древних речений. Он соскучился по непринужденной беседе, ему хотелось поговорить, а не увещевать твердой пищей свою подчиненную братию или же разливать молоко перед хозяином здешних едва пролазных просторов. Ближе к середине песни, лепившей вполне комические чудеса о ярле Рёрике Сивые Глаза, аббат вопросил меня негромко:

– Насколько лжет голосистый пришелец? На всю снизку?

– Судя по равнодушному и даже сумрачному,

как эта зала, виду бродячего данского властителя, о ком он и поет, певец отцеживает чистую правду, - в той же полудреме, а потому безо всякого зазрения совести, витиевато соврал я.

Несколько очнулся же, когда услыхал в песне новость, мне еще не известную.

Сообщал бард о недавних подвигах данского ярла, небылицы о коих до Города еще не докатились. О том, как выброшенный после кораблекрушения на берега Нортумбрии ярл-скиталец победил в поединках трех женихов королевской дочери, однако вместо того, чтобы оказаться усаженным за свадебный стол, был столкнут коварным королем в огромную дворцовую яму, полную ядовитых змей. Но не тут-то было. На дне той, самой смертоносной на всем севере ямы Рёрик Сивоглазый пошел в пляску, коей был обучен в Ирландии потомками баснословного короля Конхобара Мак Несса. В таком танце у человека вырастает сразу по сотне стоп на каждой ноге. Так, разойдясь, ярл потоптал, посбивал все главы змей раньше, чем те успели ужалить его, а потом, переводя дух, сгоряча помочился на них, и случилась от того такая жаркая известь, что вскипела тотчас она, выбросила ярла едкими парами наверх, изрыгнулась из ямы наказанием египетским для всей земли Нортумбрии, затопила ее ядовитой пеной. И любая жидкость стала ядовитой кругом – и вода, и брага. Почернели урожаи и все потомки короля Нортумбрии, овцы скрючились и пропали под собственной шерстью, быки перестали быть быками. Стало ясно, что на дочери короля больше никто не захочет жениться, а самого ярла выброс жженого пара благополучно перекинул через пролив в Нормандию.

Хорошо пел бард Турвар Си Неус, но дальше, по мере неумолимого движения ярла с севера на юг, через неизвестно где расположенное владение Беовульфа к пределам Италии, лесной певец заставил меня насторожиться и затянуть ремешки слуха.

В его песне пустился ярл златобоким лососем по рекам к самому Риму то по течению, то против него, взлетал над перекатами, перескакивал пороги. И все выше становились те перекаты и пороги, и все выше – прыжки лосося. И вот последний порог восстал перед ярлом-лососем настоящей твердыней, со стенами и башней, опасно напоминая собою замок графа Ротари Третьего Ангиарийского. Песнь барда становилась все выше, а плавники ярла-лосося – все острее и раскаленнее. И вот разогнался ярл в потоке, раздулся в огромного железного левиафана, взмыл над замком-порогом и рассек его стальными плавниками. И от удара плавниками по каменным стенам вздыбились из тверди искры, и запылал тот и без того порушенный замок-порог позади, ибо никакая земная сила уже не могла противостать стремлению ярла-лосося обрести корону императора самых просторных владений на грешной земле и к короне в придачу – великие Железные Лавры…

Тогда-то и началось наваждение.

Но не напугали меня ни растворение стен вокруг и сводов над головой, ни круговой танец факельных огней. Не раз слыхал я рассказы дворцовых знатоков и путешественников о силе иных лесных певцов голосами своими даже и невольно дурманить глаза слушателей и доводить до кровавой ломоты их уши. Лишь когда меч ярла Рёрика сошел со стеныи так – рукоятью вверх, а острием вниз – поплыл к нему, а сам ярл невольно потянулся из-за стола к своему брату-мечу, уразумел я, что малый день Рагнарёк грозит вот-вот наступить, а миг, о коем предупреждал и просил меня бард, уже и наступил весь целиком.

Без Иисусовой молитвы мне бы не поднять свое тело, завязшее как муха в меду, в том бесовском наваждении.

Прочие едоки, и правда сидели окаменевшие, у иных изо рта вываливалась пища, и вытекало изо ртов и носов то ли вино, то ли кровь. Помню, в детстве устраивали мы порой такое трудное соревнование – перебежать малый дворцовый водоем по шею в воде. Черепаха по его кромке двигалась столь же резво, как

и мы в воде, столь шустрые на суше мальки. Той же мукой показался мне бег от конца стола до ступеней возвышения, где восседали обратившиеся в пучеглазых языческих идолов и как бы уже обуглившиеся хозяева земли Ангиарийской.

Краем взора, на черепашьем том бегу, успел приметить, как стражник, что стоял за спиной ярла, тянувшего руку к своему невесомому Хлодуру, а не к бараньей ноге, - тот стражник делает грузный шаг вперед и, вытаскивая свой меч, ударяет ярла в затылок набалдашником рукояти. Потом узнал, что тот стражник глух от рождения, но глазами особо остр. Я же не измыслил ничего лучшего, как, достигнув цели своего удара, сбросить с блюда источник опасного брожения в песнях и пророчествах барда и оглушить его по лобной руне серебряным Зевсом-быком, несшим Европу.

Потом началась и случилась вовсе ужасная месть бесов, кою едва помню и порой даже сомневаюсь, исполнилась ли она или то был лишь неизбежный исход наваждения.

На конце стола нам, последним, прислуживала смуглоликая девушка, верно, рабыня. И так же верно, что граф велел ей вертеться нарочитым искушением перед аббатом и мною, лжемонахом. Не ведаю, что делалось у аббата внизу, но лицом он весь горел и потел, а я тоже крепко потел, только совсем не лицом. Служанка была арабских кровей и сразу заприметила во мне общее родство ноева сына Сима, старалась побольнее обжечь взором, а ухо мне, когда наливала вино в кружку, - наполнить и обварить своим жарким дыханием. Плоть моя дыбилась, хотя уж полагал я, по самонадеянности, что давно преодолел блудную страсть, некогда до самого темени насытив ее. Молился, но на сытый желудок уже и отверстое горлышко кувшина в руках служанки бросалось мне в глаза ее отверстым лоном. И вот когда ударил я барда по его паучьей руне на лбу, то весь и провалился в звоне блюда, пронзившем меня от руки до сердца. А потом помню только густую тьму, тартарский холод в корнях волос и огненное озеро ниже чрева, шершавый холод пола под ладонями и жаркий, хрипящий прибой виновной евиной плоти подо мной. Прибой готовый выбросить меня на незримые острые скалы, разодрать меня на них в клочья.

Густая и курчавая, как замыслы лукавого, удушливая шерсть окружила и окутала меня потом, когда очнулся с разбитой наковальней в голове. Та шерсть оказалась не окончательной утробой блуда в преисподней, а сгрудившимися вокруг и надо мной овцами. Я очнулся в овчарне, хватаясь на животных. Над овцами же стоял некто курчавый только на верхушке. Он держал бадью, уже собираясь окатить меня холодной водой, дабы привести в чувство. Однако ж вода приспела сгодиться для утоления жгучей жажды, еще одного напоминания о преисподней и о философии абстиненции. Господи, помилуй!

– Их светлость граф велел поднять и привести! – проговорил тот долговязый, но гнутый слуга, наблюдая, как холодная вода уходит не на обмывание внешности трупа, а на умывание внутреннего во мне человека.

– Вижу, ты не их сговора, а бродил тут с ними порознь, - изрек граф Ротари, когда я оказался пред его взором в том же, малом триклинии, в коем он уже раз допытывался у меня до сути неожиданных событий.

Лицо его все еще было обугленным вчерашней песнью барда, и, казалось, сажа так и осыпается с его щек. На столе перед ним и между нами пребывали тревожные трофеи: меч Хлодур, опять утративший своего хозяина, и колдовская арфа барда Турвара Си Неуса, каждая из струн коей, вероятно, могла быть опасней меча. В тех трофеях графа Ротари привиделось мне плохое: выходил я промыслительной причиной еще двух непростых смертей, причины коих постичь было не под силу.

Утро выдалось, на удивление, столь чистым и солнечным, что – несомненно чреватым незаслуженной удачей или скорой казнью. Лучи светила, проникавшие через два нешироких, но высоких, словно бесплотные столбы, окна, будто две руки трогали и меч, и серебряную пластину на арфе, возбуждая на предметах искры и звезды. Казалось, сам ярл Рёрик дотянулся до стола из своей не чаянной им в тот день Валхаллы.

Прямо за моей спиной стоял тот же глухой стражник, и я сразу смирился с тем, что он так же споро ткнет мне в затылок литым кулачком своего меча при любом моем лишнем движении.

Поделиться:
Популярные книги

Штуцер и тесак

Дроздов Анатолий Федорович
1. Штуцер и тесак
Фантастика:
боевая фантастика
альтернативная история
8.78
рейтинг книги
Штуцер и тесак

Ох уж этот Мин Джин Хо 2

Кронос Александр
2. Мин Джин Хо
Фантастика:
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Ох уж этот Мин Джин Хо 2

Хозяйка дома на холме

Скор Элен
1. Хозяйка своей судьбы
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Хозяйка дома на холме

Системный Нуб 4

Тактарин Ринат
4. Ловец душ
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
5.00
рейтинг книги
Системный Нуб 4

Приручитель женщин-монстров. Том 7

Дорничев Дмитрий
7. Покемоны? Какие покемоны?
Фантастика:
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Приручитель женщин-монстров. Том 7

Назад в СССР: 1986 Книга 5

Гаусс Максим
5. Спасти ЧАЭС
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.75
рейтинг книги
Назад в СССР: 1986 Книга 5

Жандарм 2

Семин Никита
2. Жандарм
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
аниме
5.00
рейтинг книги
Жандарм 2

Гром над Академией. Часть 1

Машуков Тимур
2. Гром над миром
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
5.25
рейтинг книги
Гром над Академией. Часть 1

Энфис 5

Кронос Александр
5. Эрра
Фантастика:
героическая фантастика
рпг
аниме
5.00
рейтинг книги
Энфис 5

Не грози Дубровскому! Том V

Панарин Антон
5. РОС: Не грози Дубровскому!
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Не грози Дубровскому! Том V

Двойня для босса. Стерильные чувства

Лесневская Вероника
Любовные романы:
современные любовные романы
6.90
рейтинг книги
Двойня для босса. Стерильные чувства

Мастер 3

Чащин Валерий
3. Мастер
Фантастика:
героическая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Мастер 3

Возвышение Меркурия. Книга 3

Кронос Александр
3. Меркурий
Фантастика:
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Возвышение Меркурия. Книга 3

Прогрессор поневоле

Распопов Дмитрий Викторович
2. Фараон
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Прогрессор поневоле