Железный крест
Шрифт:
Наконец она решилась и рассказала Анне о том, что открыли Эрик, Аксель и Бритта.
— Я не понимаю… Ты что, пошла к Акселю и потребовала вернуть мамину медаль через два дня после гибели Эрика? О черт, он же наверняка принял тебя за стервятницу… прилетела поклевать труп брата! — воскликнула Анна с жестокой прямотой, которую может себе позволить только младшая сестра по отношению к старшей.
— Так ты хочешь знать, что они сказали, или нет? — Эрика разозлилась. Прежде всего потому, что оценка Анны во многом совпадала с ее собственной.
Выслушав
— Как будто они были знакомы с другим человеком, не нашей мамой, — задумчиво произнесла она. — А что Бритта сказала про медаль? Она знала, что у мамы хранится нацистская награда?
— Я не успела спросить, — покачала головой Эрика. — У нее Альцгеймер, и… знаешь, это было как гром среди ясного неба. Только что мы замечательно беседовали, и вдруг она сделалась совершенно неконтактной. Тут вернулся ее муж, вышел из себя… и потребовал, чтобы я немедленно покинула их дом.
— Эрика! — ахнула Анна и уставилась на сестру. — Мало тебе Акселя! Ты приходишь домой к полубезумной старухе и начинаешь ее допрашивать! Ничего удивительного, что ее муж выставил тебя вон, я его прекрасно понимаю… у тебя все в порядке с головой?
— Может быть, и не все… но неужели тебя это не волнует? Почему мама хранила все это? И почему люди, которые ее знали, описывают совершенно незнакомого нам человека? Что-то там произошло… Бритта, мне кажется, близка была к тому, чтобы мне что-то поведать, но отключилась. Что-то она сказала насчет старых костей и… не помню точно, потому что это уже был бред, но я поняла ее в том смысле, что не надо ворошить прошлое. Она хотела сказать, что есть вещи, которые лучше не вытаскивать на свет. Нет, во всем этом есть что-то странное, и я не остановлюсь, пока…
Зазвонил телефон. Эрика осеклась, прервала свой бессвязный монолог и взяла трубку.
— Эрика… Привет, Карин. — Эрика повернулась к Анне и сделала большие глаза. — Спасибо, все нормально. Да, очень рада с тобой поговорить. — С этими словами она состроила Анне гримасу, смысл которой та не поняла, потому что не могла взять в толк, с кем разговаривает сестра. — Патрик? Патрика нет. Они с Майей пошли гулять и собирались заглянуть в отдел — навестить ребят. А потом… потом не знаю, куда они направились. Да… конечно, в компании веселей… он тоже собирался завтра с тобой встретиться. В десять часов, да… у аптеки. Я передам… он позвонит, если что-то изменится. Но не думаю. Спасибо. Да, разумеется. Буду рада. Спасибо, пока.
— Кто это? — недоуменно спросила Анна. — Что за Карин? И что Патрик собирается с ней делать в аптеке?
Эрика помолчала.
— Карин — бывшая жена Патрика. Она со своим музыкальным мужем переехала в Фьельбаку. И у нее тоже отпуск по ребенку, так что они с Патриком прогуливают детей на пару.
Анна чуть не задохнулась от смеха.
— Значит, ты две минуты назад организовала свидание Патрика с его бывшей женой? Потрясающе! А может, у него есть еще какие-то бывшие подружки? Тогда позвони, пусть и они присоединятся. А то не дай бог, бедняжка Патрик заскучает.
— Если ты обратила внимание, позвонила она мне, а не я ей, — сверкнула глазами Эрика на сестру. — И ничего особенного здесь нет. Они развелись много лет назад. У обоих родительский отпуск. Ты, наверное, забыла, как тоскливо катать коляску в одиночестве. Так что никаких проблем я здесь не вижу…
— Ну да, ну да… никаких проблем, — не унималась Анна. — Натянут они тебе нос в конце концов, будь уверена.
Эрика подумала, не запустить ли ей в сестру булочкой, но воздержалась. Пусть думает, что хочет. Ревновать она не собирается.
— Может, заодно поговорим и с уборщицей? — спросил Мартин.
Патрик подумал немного и потянулся за мобильником.
— Узнаю только, как там с Майей.
Выслушав доклад Анники, он улыбнулся и сунул мобильник в карман.
— Над всей Испанией безоблачное небо, — сообщил он. — Она только что уложила Майю спать в коляске. Адрес есть?
Паула полистала блокнот.
— Лайла Вальтере. Сказала, что весь день дома.
Она прочитала вслух адрес.
— Ты знаешь, где это?
— Да, думаю, это дом у южной круговой развязки на Фьельбаку.
— Желтый такой? — спросил Мартин.
— Желтый, желтый. Теперь я уверен, что ты найдешь. Сверни только направо у школы.
Дорога заняла не больше двух минут. Лайла и в самом деле оказалась дома. Вид у нее был слегка испуганный, и она никак не хотела впускать их в квартиру, да никто и не выразил такого желания — вопросов к ней было очень мало.
— Это ведь вы поддерживаете порядок в доме братьев Франкель? — Патрик постарался спросить как можно спокойнее, чтобы она не чувствовала в их появлении никакой угрозы.
— Да, я… надеюсь, у меня не будет из-за этого никаких неприятностей?
Маленького роста, одета и в самом деле так, как будто собиралась весь день оставаться дома, — в бесформенные брюки с вытянутыми коленками и кофту из такого же материала, напоминающего плюш, волосы неопределенного цвета, который иногда называют «мышиным», коротко подстрижены. Прическа наверняка очень практичная, но привлекательной ее назвать трудно. Беспокойно переминается с ноги на ногу — совершенно очевидно, ждет ответа на свой вопрос. Патрик прекрасно понимал, в чем тут дело.
— Вас беспокоит, что вы убирались у них по-черному, не платя налоги? Могу вас заверить — мы не собираемся ни сами копаться в этом, ни сообщать в налоговое управление. Мы ведем следствие по делу об убийстве, так что нас интересует совсем другое.
Он успокаивающе ей улыбнулся и был вознагражден — она наконец перестала раскачиваться.
— Да… Они просто оставляли мне конверт с деньгами на комоде раз в две недели. По средам.
— У вас был свой ключ?
Лайла покачала головой.