Железный мир

Клайн Отис Эделберт

Он вручил Дженнингсу светлый парик, который тот натянул на свою копну чёрных волос. А девушке он вручил блестящий чёрный парик, которым она прикрыла свои золотистые кудри. На туалетном столике Дженнингса стояла фотография Брэдшоу в натуральную величину, а на столе Рут Рэндалл — фотография Ивонны Д'Арси. Оба были знатоками грима и сразу же принялись за работу, чтобы изменить свои черты лица, в то время как Хадж суетился над их костюмами.

Полчаса спустя Дженнингс превратился в болезненного вида блондина с ввалившимися глазами и выступающими скулами, а Рут Рэндалл превратилась в миниатюрную брюнетку с прилизанными волосами

с ярко выраженной парижской внешностью. Даже цвет её глаз временно изменился с голубого на чёрный благодаря применению препарата, который исчезал бесследно в течение суток.

В тот вечер, когда они ужинали, Хадж Мохаммед дал им инструкции. Он передал каждому по маленькому металлическому диску.

— Что бы вы ни делали, не потеряйте их. И если вас схватят, сожмите диафрагмы дисков. Это даст мне знать, что вы в беде, и укажет ваше местоположение. Стратоплан заберёт вас отсюда в полночь.

Глава 3

Синтетическая жизнь

Хью Граймс с недовольным видом оторвал взгляд от искусственного мозга, над которым он работал, когда в лабораторию вошёл его старший ассистент.

— Когда-нибудь, Овертон, — прорычал он, — я проломлю тебе череп, если ты не начнёшь лучше выполнять приказы. Я же просил не беспокоить меня.

— Я очень сожалею, что потревожил вас, хозяин, — ответил Карл Овертон, — но вы посылали за Альбертом Брэдшоу и Ивонной Д'Арси. Они прибыли.

— Дьявол! Я думал, они появятся в полдень.

— В сообщении говорилось, что они прибудут в 12:00 26-го.

— Так и есть. Это могло означать полночь или полдень. Впусти их.

Мгновение спустя вошла жизнерадостная миниатюрная брюнетка, за которой следовал высокий юноша с бледными щеками, ввалившимися глазами и копной светлых волос.

Хью Граймс с кривой ухмылкой на сатанинском лице поклонился девушке.

— Рад снова видеть вас, мисс Д'Арси, после стольких лет. И вас тоже, Брэдшоу, — он кивнул в сторону юноши.

— Спасибо. Мы очень заняты, и наше земное время истекает. Возможно, вы сразу перейдёте к сути.

— Всё тот же старина Брэдшоу, — ухмыльнулся Граймс. — Вечно занят, вечно спешит в свою лабораторию. И что это вам даёт?

— Нужно ли мне напоминать вам, что это дало нам обоим и миллионам других людей тысячелетнюю отсрочку от всё ещё неразгаданной тайны, называемой смертью?

— Ах, но теперь смерть снова подобралась к вам вплотную, а вы ничего не сделали и не можете сделать, чтобы предотвратить её. Разве это не так?

— Боюсь, вы правы, Граймс. И что с того?

— Итак, Альберт Брэдшоу, на этот раз Я тот, кто сделал великое открытие. Здесь, в этой лаборатории, после более чем пятисот лет напряжённого труда я создал мозг, который заменит тот, которым я пользуюсь сейчас — мозг, обречённый на смерть через несколько месяцев.

— Смешно!

— Вы так думаете? Вы всегда были ослом, Брэдшоу. Не поверили бы ничему, даже если бы увидели. Этот мозг, лежащий передо мной, является точной копией того, что находится в моём черепе. Я предлагаю перенести в него своё эго в течение следующих нескольких дней. У меня есть ещё тысячи других мозгов, которые готовятся к использованию — растут. И когда они достигнут своего полного размера, их можно будет использовать — они сохранят

для мира тысячи полезных роботов.

— Вздор! — воскликнул юноша. — Вы можете смоделировать мозг, даже заставить его выдавать двигательные импульсы и регистрировать сенсорные раздражители. Но вы не можете заставить его жить.

— Не смогу? Вот тут вы глубоко ошибаетесь, Брэдшоу. Я ожидал от вас именно такого заявления и готов к нему. Следуйте за мной, и я покажу вам кое-что, что заставит вас отказаться от своих слов.

Он провёл их в другую комнату, поменьше. На операционном столе лежал молодой человек, он тяжело дышал и, очевидно, был загипнотизирован или находился под воздействием сильного анестетика.

На другом столе лежало тело робота, которое в точности напоминало тело молодого человека, за исключением того, что оно было неподвижным, а верхняя часть головы была удалена. Рядом с ним лежал пустой стеклянный череп, за которым находился резервуар, в котором в прозрачном растворе плавал мозг. Контактные пластины были прикреплены к головному мозгу, а от них толстые изолированные кабели тянулись к сложному механизму, содержащему тысячи трубок, проводов, конденсаторов, трансформаторов, генераторов и реостатов, на сборку которых квалифицированному инженеру-электрику потребовалась бы целая жизнь.

Хью Граймс и его коллеги создавали его шаг за шагом в течение многих стандартных жизней. Ещё два изолированных кабеля тянулись от аппарата к пластинам, закреплённым на передней и задней частях головы молодого человека. Эти пластины, однако, отличались от тех, что крепились к мозгу в растворе, поскольку в центре каждой было круглое отверстие, над которым располагался поршень с иглой, снабжённый мощной пружиной.

Граймс дрожащей рукой указал на аппарат.

— Мой теластральный проектор, — с гордостью сказал он. — Как вам, несомненно, известно, между двумя мыслящими существами должно быть установлен контакт, прежде чем между ними может возникнуть связь, известная как телепатия. Когда они находятся в контакте, между ними возникает невидимый, но, тем не менее, эффективный мост, по которому могут перемещаться мысли.

Однако для проецирования эго в синтетический мозг требуется искусственная помощь. Для этого требуется мощный мост. Я установил сенсорную связь между мозгом молодого человека и синтетическим мозгом с помощью моего теластрального проектора.

Когда его сущность будет готова покинуть старый мозг и войти в новый, машина не только обеспечит путь, по которому она будет перемещаться, но и усилит проекционную мощь сущности в тысячу раз. Короче говоря, моя теластральная машина просто перенесёт мыслящее эго субъекта из одной среды в другую — из естественного, смертного мозга в синтетический и бессмертный.

Как вы видите, этот молодой человек, Макс Альтгельд, жив и дышит, но находится под глубоким гипнозом. А теперь смотрите.

Волоча ноги, Граймс подошёл к передней части сложного устройства. Поколебавшись мгновение, он дрожащими пальцами нажал кнопку. Устройство мгновенно ожило. Трубки засветились.

Граймс нажал вторую кнопку, и два острых штифта, расположенных над головным мозгом человека на операционном столе, переместились на нужное место. Тело Макса Альтгельда на мгновение судорожно дёрнулось, а затем затихло. Дыхание остановилось, челюсть отвисла, а глаза широко открылись и смотрели в никуда.