Шрифт:
Убеждение
На острие
Ваалентина против обыкновения ворвалась к нему ни свет ни заря, так что Марч, привыкший подниматься рано, ещё и часа не успел поработать. Ваалентина явилась как стихийное бедствие, тайфун, срывающий с привязи утлые лодчонки и разрушающий мирные хижины, как разъярённая фурия… хотя именно фурией Ваалентина и была, поэтому, как ей ещё являться к жениху, не желающему
Марч оставил в покое излишне упорную праведницу, которой он навевал искусительные предутренние сны, спокойно дослушал сетования невесты и спросил:
— Что случилось, дорогая?
— Как, что случилось?.. — вновь разъярилась эринния. — Ты что, не знаешь, что найден способ межзвёздных коммуникаций? Собирайся, мы летим вместе со всеми!
— Мы никуда не летим, — мягко сказал Марч.
Он привычно переждал новый пароксизм ярости, а затем в сотый раз принялся повторять давно известное любому представителю дьявольского племени:
— Ваалюша, пойми же наконец, что нам закрыт выход в космос. С тех пор, как мы были сброшены с небес, нам нет туда пути. Ангелы, будь они неладны, спокойно преодолевают космическую бездну, а нам, хотя мы столь же нематериальны, невозможно проникнуть за пределы атмосферы. Холод, ионизирующее излучение, этот отвратительный вакуум… бр-р!.. Ни один нечистый дух не сможет долететь своим ходом даже до Луны. А ты собралась на Альфу Центавра!
— Ты ничего не знаешь! — Ваалентина явно пришла во всеоружии новой сплетни, которых среди бесов ходит куда как побольше, нежели среди людей. — Мы полетим в свадебное путешествие на человеческом корабле! Старт через два дня, оставь в покое свою праведную дуру и собирайся немедленно!
— Мы никуда не полетим, — повторил Марч, безуспешно стараясь добавить в голос твёрдости. — Постановлением адского синклита запрещено даже смотреть на строящийся корабль.
— Корабль уже построен! — Ваалентина не умела говорить ни тихо, ни мягко, но всё же Марч не сбился с тона и, словно странствующий проповедник, продолжал нравоучение:
— Для охраны астролёта Люцифер выделил отборнейшие части личной гвардии. Нас поймают прежде, чем мы сумеем подобраться к кораблю. А мне почему-то совсем не улыбается из бесов-искусителей переходить в простые истопники. Думаю, что и тебе это не понравится.
— То есть, ты позволишь переселенцам улететь чистенькими, без единого беса на борту? — Ваалентина явно что-то знала и теперь провоцировала жениха на необдуманные слова, чтобы потом побольнее уязвить его.
Вообще-то, Ваалентина любила Марча самой нежной и искренней любовью, однако, дьявольская натура и непомерное тщеславие брали своё, так что беседы влюблённых порой напоминали свары супругов, стоящих на грани развода. Ничего не поделаешь, Ваалентина была высококлассной специалисткой по семейным ссорам, а профдеформация среди чертей встречается ещё чаще, нежели среди сынов Адама. Марч понимал это и относился к неизбежным скандалам стоически. В конце концов, Ваалентина — дьяволица из знатной семьи, это даже по имени видно, и если ты намерен войти в хорошее общество, то некоторые неудобства приходится терпеть. Хотя из всего высшего общества Марчу была нужна только его невеста, но зато ради Ваалентины он был готов претерпеть многое. И Марч, вздохнув, безропотно полез в предложенную ловушку.
— Даже если мы проникнем на корабль, мы всё равно рассеемся, едва он выйдет в открытый космос. К сожалению, это проверялось неоднократно. Чтобы выдержать космический перелёт, дьяволу необходимо во что-нибудь или в кого-нибудь вселиться. А в такой сложной системе как космический корабль, подобный поступок неизбежно приведёт к катастрофе. Инфернальное существо, вселившееся даже в самый простой механизм, становится гремлином, а звездолёт, заражённый гремлинами, никуда не долетит. Тем более никуда не долетит корабль, в экипаже которого имеется хотя бы один одержимый бесом человек. Это аксиома.
— Ах, какой ты у нас умненький! — нежно пропела фурия, — жаль только, что дурачок! — наманикюренный коготок, только что расчёсывавший Марчу волосы, звонко и больно тюкнул его в лоб. — Ничего-то ты не знаешь, на всё тебе наплевать, даже нашим свадебным путешествием должна заниматься я! Так хотя бы, прочисти свои глухие уши и слушай внимательно! Звездолёт не просто достроен, вчера ему дали имя. Его назвали «Игла»! Хоть это ты понимаешь, болван!
— Это я понимаю, — меланхолично заметил Марч.
Прекрасно зная достоинства и недостатки своей любимой, Марч не стал уточнять, что сам был в числе тех, кто внушал власть имущим странную мысль назвать первый межзвёздный лайнер изящным словом «Игла». Поэтому Марч хлопнул себя промеж рогов и, словно только что вспомнил важную новость, сказал невпопад:
— Ты знаешь, у Люции объявился новый ухажёр.
— Па-адумаешь!.. — протянула Ваалентина. — У неё их на всякий день чёртова дюжина набирается. Она же суккубка, чем ей ещё заниматься…
— Да, но она рассталась со своим ифритом, — с некоторым злорадством произнёс Марч.
Восточный дух, сказочно богатый и знатный, с которым недавно сумела познакомиться Ваалентинина подруга, служил постоянным источником упрёков со стороны честолюбивой фурии. И, разумеется, Марч, которому до смерти надоело выслушивать жалобы, что он неказист, беден и, вообще, в подмётки не годится даже самому захудалому джинну, не мог скрыть удовлетворения, сообщая Ваалюше о любовной неудаче её подруги.
— Мерзавец! — с чувством произнесла Ваалентина. — Ведь он обещал жениться! А ещё говорят, что ифриты всегда держат слово!
— Так он и собирался жениться, — подтвердил Марч, — но оказалось, что у него есть гарем и он хочет, чтобы Люция была восемнадцатой любимой женой. Можешь представить — Люська в гареме! И, чтобы у неё не было никого, кроме законного супруга!
— На него что — благодать сошла? — изумилась Ваалентина. — Впрочем, Лю-Лю какую угодно клятву даст и в тот же день обманет. У неё же специализация — супружеские измены.