Железом и кровью
Шрифт:
Итак, значит остановимся на охране. Здесь её около сорока человек.
Это должен быть человек не очень высокого ранга, но и не совсем низкого. Какой-нибудь десятник, или…
— А, вы тут! — вывел меня из размышлений голос Горяны.
Она стояла подле двух гиббрелингов. Распрощавшись с ними, она подошла ко мне.
— Вчера пушки мятежников, — поясняла девушка, — подбили один из кораблей-разведчиков, которые гибберлинги снаряжают на поиски своей… забыла… в общем, на поиски утраченной родины.
— Подбили? —
— Да. От судна, понятное дело, практически ничего не осталось. Искали документы, журналы капитана, но тщетно. Сейчас гибберлинги в полном унынии. Они подозревают, что это судно могло найти эту их родину… Как она там зовётся?.. А теперь выходит, что результаты поисков утрачены навсегда… Кстати, я вас искала. Что-то выяснили?
— Про что? — не понял я.
— Ну у эльфа? Жана ди Близара?
— А, вы об этом… Да так, ничего конкретного.
— Каковы ваши планы?
— А ваши? — ответил я вопросом на вопрос.
— Заниматься поиском лазутчика.
— Лёгкое дело! И как его найти? — усмехнулся я.
Горяна посмотрел на меня так, будто я был каким-то бревном, лежащим на дороге и мешающим идти.
— У меня под подозрением трое, — сказала девушка. — Первый это Фёдор Выжлятников. Он местный охотник. Снабжает лагерь мясом. Его никто не приглашал, он, вроде, сам вызвался тут трудиться.
— А остальные кто?
— Тихомир Громов. Лекарь и знахарь. Часто отлучается в лес, вроде как на поиски каких-то травок и кореньев. Здесь с первого дня создания лазарета. И последний: Велислав Третьяк. Бывший сотник, а теперь занимает чин приказного.
— За что разжаловали?
— Точно не ведаю. Вроде, за неподобающее поведение.
— Пьёт, что ли?
Горяна пожала плечами.
— Почему эти трое? В чём причина подозрений?
— Выжлятникова всегда нет, когда происходят нападения. Он в это время охотится.
— Отпадает. Так он себя только выдаст, поскольку попадает в первые ряды подозреваемых.
— Громов не всегда с травками возвращается из лесу. Кстати, если остальные из знахарей ходят группками, то этот всегда один, словно не переживает, что на него могут напасть.
— Я тоже по лесу один хожу.
— Но вы не знахарь и специфика вашей работы не лечить людей, а скорее наоборот.
— А что бывший сотник?
— При его постоянных долгах, уж очень часто бывает замечен с деньгами, которые тут же спускает.
— Ясно… Начнём со стражника.
— Почему с него?
— Слабая личность. Думаю, легко расколется.
— То есть вы хотите… надавить на него?
— Ждать некогда. Идём в «лоб», как бык.
Глаза Горяны округлились и она, молча, проводила меня к посту.
— Вот он, крайний справа.
Я окинул взглядом Велислава: то был громадный полный человек, с некрасивыми чертами лица, которые к всему прочему портил сломанные нос. Он
Я снял с пояса мечи и отдал их Горяне.
— Что это? — не поняла она.
— Чтобы не пораниться, — оскалился я и пошёл к стражникам.
— Утро доброе! — крикнул я им, приближаясь. — Послушайте, парни, а кто может помочь?
— Смотря в чём, — ответил один из них.
— Тут вчера вечером должен был проезжать отряд Казённого Приказа. Не видали ли?
— Зачем ему тут проезжать? — оживились все стражники, кроме Велислава. Он по-прежнему щёлкал орехи.
— Казну в лагерь Залесского должен был вести.
— А тебе оно зачем?
— Да я один опасаюсь в лагерь ехать. Думал к ним пристроиться и добраться до Орешка.
— Мы не слышали, а паче и не видели, — пожали плечами стражники.
— А ты? — спросил я у Велислава.
Тот вздрогнул и нехорошо посмотрел на меня.
— Я тоже не слышал, — глухо ответил тот.
— А если услышишь, то сообщишь?
— Сообщу, — всё так же глухо ответил Велислав.
— В Разбойничий Приказ?
Лицо Третьяка посерело, а глазки стали злыми, как у дикого кабана.
— Ты на что намекаешь? — сердито спросил кто-то из стражников.
— Он понимает на что, — ответил я, не сводя своего взгляда с Велислава.
Ребята зашептались и дружно надвинулись на меня. Несколько секунд понадобилось, чтобы все трое свалились на землю и застонали от боли.
Внутренне я себя похвалил: форму всё-таки не утратил. Правда, этих стражников и достойным противником не назовёшь.
Я сделал широкий шаг навстречу Третьяку и тот хотел было попятиться, но тут же понял, что стоит спиной к стволу дерева и отступать ему некуда. Сейчас следовало ожидать, что он начнёт оправдываться.
Но Велислав закусил нижнюю губу и кинул мне в лицо орехи. Я знал, что последует за этим, и, закрыв глаза, оберегая их от травмы, тут же ударил сложенными пальцами Третьяка в кадык. Тот сильно захрипел, и, обхватив руками горло, словно собираясь себя задушить, осел на землю.
— Что ты делаешь? — услышал я сзади голос Горяны.
Я не обратил на неё никакого внимания и наклонился над Велиславом. И тут же оглушил его ударом ладоней по ушам. Глазки Третьяка на секунду закатились, и он чуть не свалился на землю.
— Следующим разом, я сломаю тебе руку. Левую. А потом и правую, если понадобиться.
— Что-о-о ты хо-о-очешь? — простонал Велислав.
— Где и каким образом ты держал связь с бандитами?
— Какими банди…
Я хлестко въехал кулаком чуть пониже плеча. Рука Велислава безвольно опустилась вниз и он тут же взвыл.