Железом и кровью
Шрифт:
— Как ты говоришь тебя зовут?
— Бор. Бор Головорез.
— Головорез из Дома ди Дазирэ? — усмехнулся Соти. — Так у тебя на акетоне написано.
— Ты по-эльфийски понимаешь?
Гибберлинг не ответил и пошел собирать свои пожитки в лодку.
Солнце уже поднялось и окрасило небо в ярко розовые цвета. Соти старательно грёб, что-то мурлыча себе под нос.
— Ты знаешь, кто впервые отправился в Астрал? — вдруг спросил меня гибберлинг.
— Не понял.
— Слышал про Астрального Рыбака?
—
— Давно это было… Жил тогда один гибберлинг по имени Свэн, а прозывали его все Свином. Потому как он очень любил в таверне посидеть. Выпить кружку-другую эля, или ещё чего покрепче. Однажды было он собрался на рыбалку, но снова повздорил с женой. Она ему говорит, мол, сегодня снова надерёшься и вместо того, чтобы рыбы принести, сам присунешься пьяный вдрызг. И забрала его рыболовные снасти да в чулане заперла. А Свэн упрямый был… Тот ещё парень! Ускользнул из дома и… напился вдребезги! — Соти расхохотался. — Чуть позже, конечно, до него дошло, что его ждёт дома, и чтобы избежать расплаты, он решился рыбы-таки наловить и без неё домой к своей суженой не возвращаться.
Добрёл до речки, срезал себе удилище, соорудил леску. Ржавый гвоздь стал крючком, а грузилом стал камень из реки. Вылез он в свою лодку, закинул удочку и… захрапел. Заснул мертвецким сном.
Когда он проснулся, — тут Соти хихикнул, — то тут же поклялся себе не пить ни капли. Его лодка висела в нескольких шагах от края водопада, низвергающегося прямо в Астрал. Вот фокус! Бедного Свэна такой страх взял, что он уже было думал, что умом тронулся. Но главное, что он оставался всё ещё живым в этом самом Астрале! А грузило, болтающееся на леске, переливалось невиданным светом. Лучи, исходящие от него оплетали лодку, словно защищали её от губительного Астрала.
— Кое-как догребя до берега, Свэн перелез через борт и помчался домой, размахивая тем таинственным камнем… метеоритом…
— Это, как я понял, всего лишь… сказка… легенда…
— Ха! — гибберлинг перестал грести. — Легенда! Вот Зубарь — это легенда, а Астральный Рыбак чистая правда.
— Что за Зубарь?
— Да водяники говорят, что в этом озере появилась громадная рыбина. Они её Зубарем зовут. Она часто их сети «чистит». Да и на них бывает нападает.
— Чего ж не изловят?
— Хитрая, говорят, рыбина. Так не даётся. Врут, конечно… Хотя, мне как-то медовар сказывал, что у него его утки одно время пропадать стали. Он думал, что крадёт кто, даже дежурил у озера. Но вот войдут в воду с десяток, а к вечеру одной не досчитается. А никто не приходил, на лодке не плавал.
— И что он?
— Да ничего. Потом как-то перестало… Честно тебе скажу, что я здесь уже несколько лет, но ничего странного не замечал. Так что Зубарь — это точно легенда… сказка. Ты чего задумался?
— Да так.
Дальше мы плыли молча.
В голове медленно варились мысли. Они плавно перетекали друг в друга, и вот я проснулся от собственного храпа.
До берега было ещё шагов триста.
— Ты знаешь, — встряхнул я головой, развеивая дремоту, и обращаясь к гибберлингу, — мне тут одна мысль в голову пришла насчёт твоего Зубаря.
— Моего? Это сказка водяников. И какая мысль?
— Есть места, где он чаще всего бывает?
— Ну-у-у… найдутся. И что?
— Взять утку, к примеру. Мертвую конечно. Вспороть ей брюхо и внутрь вложить разогретый кусок железа. Разогретый так, чтоб аж докрасна. Бросить в том месте, где та рыбина шастает. В воду напустить рыбных да утиных потрохов, чтоб запашок был.
— И что потом?
— Как заглотнёт добычу… а я уверен, что она её заглотнёт, и жевать не будет, так и жди: через полчасика кверху пузом и всплывет.
— Глупости какие.
— Как знаешь, пожал я плечами.
И вот мы подплыли к берегу. Я ловко выскочил на песок.
— Жди к вечеру, — бросил я гибберлингу, начавшему вытаскивать лодку.
— А ты вернёшься?
— Не сомневайся.
И я стал подниматься по едва заметной тропке вверх по крутому склону.
9
Лес по-прежнему был каким-то недобрым. Может, конечно, это лишь моя предвзятость, ведь, в конце концов, я настроил себя на той мысли, что нахожусь на вражеской земле, а отсюда и страхи.
За очередным холмом я попал в огромные заросли папоротников. Прежде, чем идти дальше, пришлось прилечь на землю и снизу осмотреться.
Возвращаться назад к озеру оказалось труднее, чем до этого шастать по сосновому бору. Воздух заметно похолодел, но хвойная подстилка была теплой, хотя немного сыроватой.
Я миновал ложбинку и взобрался на очередной холм. Внизу раскинулись тихие темно-синие воды озера. В вечернем свете оно ласково плескалось о большие валуны.
Посредине виднелся поросший соснами одинокий островок. А далеко к юго-востоку другой берег, и едва заметный на нём посёлок водяников.
Я быстро и легко спустился вниз к затухающему костру, у которого сидел полусонный гибберлинг.
— О-о! — радостно вскочил он, завидев меня.
— Не ждал? — я не стал задерживаться и подошёл к огню, чтобы его затушить. — Давай двигать отсюда.
— Вижу, ты очень торопишься, — гибберлинг помог засыпать угли песком.
— Думаю, что скоро лесовики сюда заявятся.
Мы запрыгнули в лодку и Соти погрёб прочь.
— Спрашивать нет смысла? — бросил он мне.
— Тебе не понравится, — отрезал я, замечая, что на рукаве моей куртки видны следы крови.