Железом и кровью
Шрифт:
Богдан разлил медовуху и что-то зашептал про благосклонность Тенсеса, а потом одним махом выпил.
— Для разбойников уж очень подготовлены… Я бы и в Приказ не сообщал, да они, гады, мне пчел потравили. Видно те ульи стояли у них на пути, да мешали здорово. Мои пчёлки чужих не жалуют… Ты, Бор, давай разберись.
Я выдохнул и тоже одним махом выпил свою порцию.
— Разберусь, — кивнул ему в ответ. — А что скажешь о Соти?
— Вонючке? А что о нём говорить? Болтун да пьяница.
— Он воевал…
—
— А вы?
— А что я? Мне война без надобности. У меня вон — пчёлки. Дело прибыльное!
Тут Богдан снова разлил по одной и также махом выпил свой стакан.
Лицо его как-то сразу осунулось и «постарело».
— Ты не думай — я не жлоб какой! Я в Сиверии в Вертышском Остроге своё… отслужил. И с орками, и с гоблинами, да и прочей мерзостью сталкиваться приходилось. И смертушку видывал порой такую, что не то, что детишкам, зрелому мужику не расскажешь.
Богдан снова выпил и крякнул. Его громадные желваки заходили ходуном. Он подпёр своим кулачищем голову и уставился на меня.
Я тоже выпил и поморщился: медовуха была крепкая. А хвойные добавки прямо дух забивали.
Чуть отдышавшись, я спросил:
— Есть какие-то соображения? — спросил я.
Мне лично всё становилось ясным. Получалась весьма интересная картинка.
— У меня — нет, — отмахнулся Богдан, вставая и подходя к окну. — Не моя это забота загадки разгадывать. Уж поверь, в этом имею печальный опыт.
— Поверю, — согласился я. — Ещё вопрос можно?
— Валяй.
— Говорят, в озере Зубарь какой-то объявился.
— Ой! Брехня всё это! Водяники, засранцы лупатые, себе цену набивают.
— Зачем им это?
— Рыбку подороже продавать. Придумали байку… Сети им кто-то рвёт! За корягу, небось, зацепляются…
— А Соти мне сказал, что у вас одно время утки пропадали.
— Было, не скрою. Да подозреваю, что тут без тех жаб двуногих не обошлось…
— Давно этот Зубарь тут объявился?
— Ну, почитай, пару месяцев… Да сказки это всё! Откуда тут чудовищу взяться? Из Вертыша? Так он порогов бы не прошёл!
— А если завёз кто?
— Кто? — повернулся ко мне Богдан. — И зачем?
— А вот это и непонятно… пока.
— Неужто эти гады? — спросил Богдан, уставившись на меня. — Они ещё в Сиверии людям жить не давали. А теперь и тут пакостить собрались!
— Я всего лишь предполагаю, что…
— Да понял я всё! — Богдан подошёл к образу Тенсеса.
Несколько минут он тихо о чём-то молился, а потом снова вернулся за стол. Налив ещё по одной, он нехотя начал рассказывать:
— Как-то пришлось нам плыть из Молотовки к Гравстейну. Остановились заночевать
Медовар чуть помолчал.
— Его нашли привязанным за ноги к дереву…
Тут Богдан вдруг запнулся и закрыл рот рукой. Но тут же взяв себя в руки, он резко выдохнул и снова выпил.
— Он… он…
Богдан откашлялся и снова продолжил:
— Он был весь голый. Зима стояла лютая. Мороз такой, что когда ссышь, струя на ходу замерзает. А его эти сволочи рыбоглазые, раздели и водой обливали, пока… пока… Ну ты сам понял… Мне один бывалый говорил, что смерть эта страшная и мучительная. Человек от холода кричит не своим голосом. Боль просто невыносимая…
— Зачем они так? — спросил я, предварительно выпив.
Хмель уже слегка стукнул в голову.
— Кто этих дикарей поймёт! — тут Богдан вытер глаза и вздохнул. — За всё время моей службы, в отряде двадцать один человек погиб. Кто как… Одно скажу: верить никому нельзя…
Медовар хлопнул себя по колену. Я решил сменить тему и открыл карту, а потом попросил Богдана указать, где он видел дым.
— Вот здесь, — ткнул он пальцем. — Тут лесистые предгорья, переходящие в луга. Через них пролегают несколько тропок. По ним можно пройти в Темноводье… Правда только опытным и подготовленным. Без проводника там не пройти… Вот в этом месте небольшое плато. На нём я и видел дым.
— Отсюда разве так видно далеко?
— Нет. Но другого ближайшего места в горах нет. Я эти места знаю, как свои пять пальцев… Да, дело тут явно нечисто.
Я поблагодарил Богдана и засобирался в путь.
— И последний вопрос: Заю Корчакову знаете?
— А то! Я ей мед поставляю.
— И всё?
— Что? — Богдан нахмурился. — О чем ты?
— Ходят слухи, что вы на ней жениться хотите?
— А это тут причём?..
— Так да, или нет?
— Нет. Не собирался. И не собираюсь.
Лютиков нахмурился, и я понял, что Зая, скорее всего, ему отказала.
Прощаться медовар не стал. Он, молча, махнул головой и пошёл к себе в комнату.
Я вышел из дома и поехал назад к шалашу Соти. Всю дорогу я искал следы «странных людей», но, признаюсь, что ничего особенного не обнаружил.
В голове медленно, но весьма уверено складывалась весьма занимательная история. Не хватало пару деталей, но мне казалось, что я уже проник в планы заговорщиков.
Хотя картина-то складывалась, а вот что делать дальше не знал.
С одной стороны — кто я, чтобы решать, а вот с другой… Хотя, что мне с этого всего? Я же не святой какой-то! Бороться со «злом» — да смешно это всё!