Железом и кровью
Шрифт:
— Допустим… Но у меня сейчас такое подозрение, что я сам из рядов тех самых мятежников, с которыми мне предстоит бороться.
— Наверняка тот камень, от которого ты потерял свою память, свалился тебе на голову не зря. Они — мятежники, губители нашего выбора.
— Какого выбора?
— Свободы! Мы строим мир свободных жителей Сарнаута. Равноправие и…
— Ой, не смеши. Какое равноправие? Какая свобода? Посмотри вокруг.
— Это ты оглянись! Несовершенство Лиги не означает, что
— Если победят мятежники, то они по-своему перепишут историю. И в ней они будут зваться «освободителями». И что если будут правы они, а не мы?
— Ты так говоришь, потому что растерян.
— Потому что… потому что… Благо такими методами совершаться не должно!
Я замолчал. Мне казалось, что дальнейший разговор бесполезен. Я всё равно не могу никак определиться, что делать. И стоит ли вообще что-то делать.
С этими мыслями я пошел спать. А Бернар ещё долго смотрел вдаль на тихую гладь озера, покуривая трубку…
12
Утром приплыл Соти. По нему сразу было видно, что он был безумно доволен.
— Я всю ночь провозился, — улыбаясь, говорил он мне, одновременно потягивая медовуху.
— Что так?
— Ловил Зубаря по твоему методу.
— Какому? — не понял я.
— На живца. Раскалил железку, спрятал её внутри здоровенной рыбины. Вокруг напускал кишок.
— И что? Попался?
Соти заулыбался ещё больше.
— А то! Признаюсь, что я не особо верил в существование Зубаря. Но…
Тут гибберлинг выкинул из лодки просто исполинскую голову то ли щуки, то ли очень на неё похожей рыбы. Зубы, торчащие из её пасти, были длинной с палец.
— Прямо чудовище какое-то! — воскликнула позади меня Стояна. — И не верится, что такие бывают.
— Это хороший знак, — сказал, подошедший сзади Бернар. — Не находишь?
Я непонимающе посмотрел на эльфа.
— Я о том, — начал он, — что ты уже наверняка решил, что будешь делать дальше.
— Думаю, что решил, — нехотя кивнул я.
— Другого я даже не предполагал. Вчерашнюю слабость считаю влиянием усталости.
— Я иду сам…
— Разбежался! — прищурился эльф. — Ты между прочим, даже не поинтересовался, отчего я… мы все к тебе приехали.
Да, действительно. Я-то ожидал возвращения Первосвета, а тут…
Эльф легко прочитал мою растерянность по лицу и, чуть улыбнувшись, продолжил:
— Меня… и Стояну отправили к тебе в помощь.
— Почему вас?
— Посчитали, что мы в прошлый раз очень хорошо себя показали, как команда.
— Я не это имел в виду… С тобой, Бернар, и так понятно. Ты у нас «лошадка тёмная», да к тому же ди Дусер. А вот Стояна…
—
Девушка вдруг потупила взор и хмуро уставилась в землю.
— Но ты же мне говорил, что с опаской относишься к язычникам. А тем более к друидам.
— Верно, говорил.
Больше эльф ничего не добавил и не объяснил.
— И кто тебя направил ко мне?
— Пьер ди Ардер. Он встретился с Жугой Исаевым.
И снова эльф не закончил.
— Любите вы туману напустить, — пробурчал я. — Так вы знали, какое поручение мне достанется?
— Нет, но думаю, что не самое лёгкое.
Вот то, о чём говорил Чаруша: у меня теперь был отряд.
Я увидел, как к Соти подошли «сыскари». Чаруша некоторое время что-то сердито говорил гибберлингу, а потом они все вместе ушли за чахлые березовые кустики.
— Мне поставили задачу, — начал я говорить своим товарищам. — Необходимо выследить в восточных предгорьях…
Договорить я не успел. Чуть повернувшись, я увидел выходящую из-за зарослей группу Чаруши. Мне сразу стало подозрительным их поведение, а особенно, то выражение лица, которое было у Солодова. Он неспешно вытер тряпочкой свой нож, и засунул его за голенище сапога.
— Охренеть! — вырвалось у меня, и едва я сделал шаг к ним на встречу, как могучая рука Первосвета легла на моё плечо.
Чаруша противно заулыбался и подошёл к нам.
— Где Соти? — хрипло проговорил я, чувствуя, как к лицу приливает кровь.
Чаруша не ответил, а его люди медленно приблизились к нам.
— Ты оглох, что ли? — я хотел сделать шаг вперёд, но Первосвет снова меня задержал.
— Он помогал мятежникам, — промурлыкал Чаруша.
— Что?
— Возможно, я неверно выразился: он сотрудничал с мятежниками. Перевозил их на встречи с лесовиками.
Перед глазами снова стала появляться та белая пелена, отключавшая разум. В это время между нами встал Бернар. Он что-то резко крикнул Чаруше и повернулся ко мне. Его пальцы коснулись моего виска и мягко поползли вниз к скуле. А потом у меня закружилась голова и я, кажется, свалился на землю…
Очухался, когда солнце уже высоко поднялось над лесом.
Недалеко сидел Бернар. Он курил свою трубку, и глядел на водную гладь. Первосвет что-то жевал, а Стояна сидела в сторонке и поглаживала свою помощницу.
— Где они? — спросил я, чувствуя, как сильно пересохло во рту.
— Ушли в урочище.
— А Соти?
— Водяники о нём позаботятся, — ответил Бернар, даже не глядя на меня.
— Больше так не делай! Я больше предупреждать не буду. Мне эти твои эльфийские штучки не нравятся, — проговорил я ему и тот понимающе кивнул.