Железом и кровью
Шрифт:
— Жёстко, — констатировал Бернар.
Я вздохнул, в уме подводя итоги:
— Итого двадцать три… Вроде, все… Ранен кто?
Все огляделись и поочередно ответили, что у них всё в порядке.
— А ты? — спросил Первосвет.
Мне показалось, что он испугался.
Я поглядел на Бернара. Тот выдохнул и, собравшись силами, подошёл ко мне.
— Хорошо вогнал, — проговорил эльф. — Но, скорее всего, ничего не повредил…
— Удар он нанёс в отчаянии. Не задумываясь, лишь бы попасть.
— Ты знал, что ли? — эльф
— Нет. Я от него такого не ожидал.
— Так… Будет больно… И ещё кровь…
— Я крови не боюсь. Боли тоже. Делай своё дело, эльф, — я, честно говоря, злился на себя.
Упустить возможность контратаки. Мало того, даже не предполагать её. Эта моя самоуверенность в бою… вот она меня и подвела. Будь у Дедяты возможность, то он вогнал бы свой нож в моё сердце. Вот тогда бы я знал, что с подобным не шутят.
Бернар резким движением вытянул нож и тут же приложил руку. Кровь густыми плотными рывками потекла сквозь его пальцы.
Эльф поднял голову и посмотрел мне в глаза.
— Давай! — беззвучно проговорил я.
Тот закрыл глаза и что-то зашептал.
— Первосвет, Стояна, — выдавил я из себя. — Проверьте землянку. Не осталось ли кого там.
Ребята переглянулись друг с другом и направились каждый к своему ходу: друидка к запасному, а Первосвет к главному.
Я поднял голову и посмотрел на небо. Рядом пылали чахлые сосны. Они медленно и неспешно догорали.
Одна из моих мыслей говорила о том, что второй пост мог заметить дым. Если так, что бандиты сбегут и мы выполним только полдела.
Едва я это подумал, как со стороны Плеши в небо поднялся густой чёрный столб дыма.
— Опоздали! — я сплюнул на землю.
Бернар открыл глаза и отнял руку от раны. Я осторожно приподнял рубаху. Чуть протерев кожу, можно было увидеть совершенно свежий кривоватый шрам.
— Заживёт как на собаке, — проговорил эльф, вставая.
Голова чуть кружилась, и ко всему прочему сильно хотелось есть. Из главного входа вылез Бернар.
— Там двое, — сказал он. — А этот ещё дышит.
С этими словами он вытянул наверх скрюченное тело какого-то человека. Тот долго откашливался, пока не смог придти в себя.
— Его берем с собой, — приказал я. — Отведем Исаеву, пусть дознание проводит.
Первосвет ловко связал ему руки за спиной и усадил возле себя. Я немного отдышался и чуть прошёлся. В голове немного гудело, а мышцы ныли, требуя отдыха.
Эльф огляделся и вопрошающе посмотрел на меня. Я окинул взглядом всю группу и понял, что все ждут дальнейших действий. Или, в крайнем случае, моих указаний.
Я вздохнул. Мне и так было ясно, что дело до конца мы не довели, и малая часть банды ушла в горы. Можно было бы попытаться их догнать, но мы все устали и кроме того были отягощены пленным.
Если бы не эти факторы, то я бы смело отправился бы в погоню.
Мне показалось, что Бернар думал аналогично,
— Я думаю, — вдруг сказал он, — что нам следует допросить этого вон…
При этих словах эльф кивнул в сторону пленного.
— У меня есть подозрения, что в лесу могли быть ещё люди.
— Согласен, — кивнул я, зевая.
Отчего-то сильно хотелось спать.
Бок странно зудел. Я махнул рукой эльфу, чтобы он сам занялся допросом. И только это сделал, как почувствовал, что земля под ногами проседает, и я падаю… падаю… падаю…
Тьма окутала меня со всех сторон. На какое-то мгновение я увидел себя лежащим ничком на траве, а вокруг суетились какие-то люди.
Всё было размыто, кроме моей собственной фигуры. Я с лёгкость осмотрел своё тело: бледные щёки, всклоченные волосы, безжизненные руки сжимающие оружие…
Этот человек, похожий на меня был мёртв. Его остекленевшие неживые глаза смотрели вверх в холодное синее небо.
И тут меня словно куда-то потянуло, и я снова оказался в темноте.
Где-то тихо потрескивали свечи. И если приглядеться, то можно было увидеть огромные белёсые колоны, уходящие во тьму, и вокруг которых тут и там мирно горели тусклые огоньки церковных лампадок…
Алтарь воскрешения. Я точно знал, что это был он. Место, где Искрам могут дать второй шанс, шанс на воскрешение. Если только слуга Тенсеса посчитает верным отпустить эту Искру в наш мир.
В темноте чистилища еле слышно шаркали чьи-то старческие ноги. Я был уверен, что именно старческие.
И точно: через какое-то время на тусклый свет восковых свечей вышел карлик. Это был лохматый гоблин в белом балдахине, гремящий чем-то в металлической кружке. Он лениво подошёл ко мне, окинул уставшим взглядом и…
Мне стало вдруг холодно. Откуда-то потянуло прямо-таки могильной сыростью. Свечки вмиг погасли и тьма снова окутала меня…
Открывая глаза, я на мгновение терял ориентацию, ощущая себя парящим в воздухе, но едва стоило их закрыть, как в голове наступало легкое прояснение. Меня знобило.
Недалеко кто-то неустанно бубнил. Я хотел было сделать замечание, но рот лишь беззвучно открывался, не в состоянии произнести ни слова.
Что-то холодное коснулось моих губ.
Кажется, я тяжело вздохнул. Мне показалось, что из моих лёгких вырвался стон.
— …приходит в себя, — донеслось до моего слуха. — Действительно, затягивается как на собаке.
Кажется, это говорила Стояна.
— Что происходит? — выдавил я из себя.
— Э-э, брат, — пробасил Первосвет. — Да на тебе мы начитали восемь… Восемь же, да?
— Да, — тихим голосом ответил Бернар. — Оказывается, тебя в восьми местах прокололи. В пылу сражения ты этого не заметил. Ты был в шоке и не осознавал, что тяжело ранен.
Тело заныло. Ощущение было такое, будто каждая его частичка медленно поджаривалась на огне.