Жёлтая роза
Шрифт:
Художник пристально посмотрел на пастуха и, обернувшись к гуртовщику, спросил:
— Скажите-ка, хозяин, говорит ваш пастух когда-нибудь правду или нет?
— Очень редко. Но сейчас он правду сказал.
— В таком случае покорно благодарю за ваш гуляш.
— Не извольте брезговать. Нет в нём ничего плохого. Так уж ведётся с тех пор, как господь бог сотворил эту гладкую Хортобадь. Посмотрите на наших парней. Они так и пышут здоровьем и силой. А ведь все выросли на падали. Пусть себе говорят, что хотят, господа учёные. Венграм такое мясо не во вред.
Но конюший после слов гуртовщика запретил есть гуляш даже моравским погонщикам.
— А
Меж тем на горизонте возник мираж. Это был сказочный сон наяву.
Вдали бушевало море, и пенистые валы неслись с востока на запад. Возвышающиеся в степи курганы казались островками, а карликовые акации выглядели как дремучие леса. Кучка пасущихся вдали волов превратилась в улицу, застроенную дворцами. По морю плывут галеры, — пристав к берегу, они окажутся всего лишь пощипывающими траву лошадьми…
На восточном краю неба после восхода солнца мираж наиболее фантастичен. Там виднеются целые селения (Надьудвар, Надьиван), они как бы подняты в воздух и так приближены, что в подзорную трубу можно разглядеть проходящие по улицам подводы; дома, колокольни в перевёрнутом виде отражаются в сказочном волнующемся море. В пасмурную погоду их не видно, они находятся за горизонтом.
— Куда немцам с нами тягаться! — похвастался почтенный Шайгато перед очарованной компанией.
Художник в изумлении схватился за голову.
— Боже, что мне довелось увидеть! И я не могу запечатлеть этого на полотне! Объясните мне хоть, что это такое? — приставал он ко всем по очереди.
Гуртовщик ответил, что это марево.
— А что такое марево?
— Марево — это мираж хортобадьской степи.
Ферко Лаца объяснил явление лучше, чем гуртовщик.
— Мираж — это чудо, ниспосланное богом для того, чтобы бедному пастуху не было скучно одному в степи.
Наконец, художник обратился к доктору с просьбой разъяснить ему, что такое мираж.
— Да я мало что знаю о мираже. Когда-то мне довелось читать книгу Фламмариона [5] об атмосфере. Там он описывает фата-моргану, [6] которую видят в африканских пустынях, на берегах Ледовитого океана, около Ориноко и в Сицилии. Читал я описание фата-морганы и у Гумбольда и Бомпланда, [7] но о хортобадьском мираже великие учёные ничего не знают. А его здесь видят в каждый жаркий летний день с утра до вечера. Учёный мир игнорирует даже величественные природные явления Венгрии.
5
Фламмарион Камиль (1842–1925) — известный французский астроном.
6
Фата-моргана — мираж.
7
Гумбольдт Александр (1769–1859), Бомпланд Эме (1773–1868) — естествоиспытатели.
Доктору было приятно излить свою наболевшую душу перед иностранцами. Но восхищаться явлениями природы ему было некогда. Надо было спешить на матайский хутор, где
Большое стадо ушло уже далеко, а пастухи гнали его всё дальше и дальше. Хотя здесь поблизости трава была сочнее, весною скот всё же выгоняли на дальние солончаковые низины с таким расчётом, чтобы летом, когда трава там высохнет, их ожидало бы ещё не тронутое пастбище. Расставание между оставшимся стадом и проданным гуртом являло собой трогательную картину.
«Словно хор друидов и валькирий!» [8]
Тем временем конюший оформлял финансовую сторону дела и договаривался о маршруте. Новенькими стофоринтовыми ассигнациями он уплатил стоимость гурта господину Шайгато, который, ничуть не стесняясь, сунул их в карман сюртука. Иностранец счёл нужным посоветовать хозяину подальше прятать свои деньги: очень уж здесь глухие места, на что горожанин со свойственной жителям Дебрецена флегматичностью ответил:
— Сударь! Меня уже не раз обкрадывали и обманывали. Но никогда меня не обкрадывал вор и не обманывал проходимец. Всякий раз это проделывали честные и порядочные люди.
8
Друиды — жрецы у древних кельтов. Валькирии — по скандинавской мифологии, воинственные девы-богини.
Конюший дал на чай гуртовщику.
— Позвольте и мне, сударь, слово сказать, — проговорил гуртовщик. — Раз уж вы изволили купить коров, то прихватывайте и телят. Вот вам мой дружеский совет.
— Куда мне такая прорва мычащих животных! Не нанимать же ещё подводу для телят.
— Они и на своих ногах дойдут.
— Но задержат в пути всё стадо. На каждом шагу будут останавливать коров, когда им захочется пососать. А самое главное, граф, насколько мне известно, купил этот гурт не для экспериментов над чистой венгерской породой, а для того, чтобы скрестить её с испанской.
— Ну, тогда дело другое.
Итак, оставалось только отправить в путь купленный гурт. Конюший написал доверительное письмо, а комиссар составил удостоверение сопровождающему гурт пастуху, который сунул документы вместе с паспортами на коров, выданными ветеринаром, в свою походную сумку. Затем пастух надел на шею вожака-быка колокольчик, привязал к его рогам бурку, оседлал своего коня, вскочил в седло и пожелал остающимся доброго здоровья.
Гуртовщик вручил ему торбу с салом, хлебом и чесноком. Провизия эта была рассчитана на целую неделю, чтобы хватило до самого Мишкольца. Затем объяснил весь маршрут: посоветовал идти к Полгару, потому что около Чеге из-за весенней распутицы стояла непролазная грязь. Заночевать можно будет в небольшом леске, а через Тиссу переправиться на пароме. Если вода стоит высоко, то лучше переждать у переправы, задать корм скотине и не рисковать.
Затем он взял слово со своего крестника достойно вести себя в чужом краю, не опозорить города Дебрецена, слушаться хозяев, обуздывать своё ухарство; он наказывал своему любимцу не забывать венгерского языка и веры, в престольный праздник причащаться; что заработает — не транжирить, коли женится — жену уважать, а детям дать венгерские имена и, если выкроит время, написать письмо крёстному — уж он оплатит почтовые издержки.
Затем, благословив крестника, он отпустил доброго малого в дальний путь.