Желтые ромашки
Шрифт:
— Ты чего же встал? Иди, раз тебе пара пустяков.
— А ты чего встал? — не промолчал Линас.
— Я? — Валентинас старался сохранить спокойствие. — Я — нарочно. Хочу посмотреть, куда ты пойдешь.
— И я хочу посмотреть, куда ты.
Дальше стоять на этом углу не имело смысла. Валентинас повернул направо. Он все чаще и внимательнее приглядывался к незнакомым домам. Тут уж и Линас почувствовал: что-то не так. Но Валентинас ободрил братика:
—
— Ага. Сейчас… — согласился Линас.
Но когда они добрели до следующего перекрестка, оказалось, что перед ними совсем не их улица, а какой-то другой, незнакомый переулок.
— Кажется, я ошибся… — сконфуженно пробормотал Валентинас.
Линас промолчал.
— Давай-ка вернемся назад, — уже не скрывая тревоги, предложил старший брат.
Линас продолжал молчать.
— И мама нас ждет… беспокоится… Пойдем назад.
Тут Линас зашмыгал носом,’ потом смахнул навернувшуюся слезу. И в конце концов не на шутку разревелся.
— Ну чего ты, чего? — попытался утешить его Валентинас. Но тут и у самого задрожали губы. Снова внимательно осмотрелся по сторонам. Улочки узкие, людей почти не видать. Трактор уже давно куда-то уехал.
Скрипнула калитка, показалась пожилая женщина с корзинкой в руке. Поинтересовалась, почему это мальчики плачут. Но Валентинас не ответил, а Линас заплакал навзрыд. Остановился рабочий в замасленном комбинезоне, видимо, возвращавшийся с завода.
— Что тут у вас случилось? — спросил он.
Женщина пожала плечами.
К счастью, из-за угла вышел милиционер.
— Что происходит? — строго спросил он.
Женщина снова пожала плечами.
— Может, потерялись? — предположил рабочий.
— Как вы сюда попали? — обратился милиционер к ребятам.
— Мы за тра-а-ак-то-ром шли… — всхлипывая, едва выдавил из себя Валентинас.
— А где вы живете? На какой улице?
Валентинас молчал. Даже Линас перестал плакать.
— У каждой улицы есть название, правда? — втолковывал им милиционер. — Как называется ваша? Как называют вашу улицу папа и мама?
Мальчики переглянулись.
— Нашу улицу? — Валентинас задумался. — Так и называют: наша улица…
Милиционер улыбнулся. Улыбнулся и рабочий.
— А где ваш папа работает? — спросил рабочий.
— На заводе… — ответил Валентинас.
— Да, точно, на заводе… — поддержал его Линас.
— А как этот завод называется?
Но ребята и этого не знали. У Линаса снова задрожала нижняя губа.
— Ну-ну, не надо плакать! — успокаивал милиционер. — Мы все равно найдем, где вы живете.
Вдруг Валентинас дернул братишку за рукав и повел глазами на трусящую по переулку кривоногую собачонку:
— Жулька?
— Жулька! — обрадовался Линас.
Взрослые переглянулись.
— Ваша собачка? — спросил милиционер.
— Не наша, но с нашей улицы… — объяснил Валентинас. — Она тоже бегала за трактором.
— Ну что ж, попросим Жульку указать нам дорогу, — серьезно сказал милиционер. — Только не окликайте ее. Пусть себе бежит, как бежала, а мы пойдем за ней.
Милиционер отдал честь рабочему и женщине и зашагал с ребятами вдоль по улице, стараясь не упустить из виду Жульку. Сначала все было в полном порядке; ребята даже повеселели. Рассказали, как их зовут, как мама велела им ждать ее возле гастронома. Валентинас даже принялся было рассказывать, как Жулька летом бегает на речку купаться вместе с ребятами, но вдруг собачонка, увидев перебегающую улицу кошку, ощетинилась и с лаем бросилась за ней в первый попавшийся двор. И пропала — как в воду канула.
— Вот это да! — почесал затылок милиционер.
— Вот это да! — повторил Линас, не спускавший с него преданных глаз.
А Валентинас отчаянно закричал:
— Жулька!.. Жулька!..
Но Жулька не вернулась. Не догнавши кошку, она, видимо, отправилась домой напрямки, задами.
— Что же мы теперь предпримем? — спросил милиционер.
Мальчики обреченно молчали. Тогда милиционер сам ответил на свой вопрос:
— Пойдем в отделение милиции. Чего доброго, там уже давно ждет вас ваша мама.
И они двинулись в отделение. Минуту шагали молча. Потом Валентинас пнул кулаком Линаса:
— Осел! Ждал бы возле гастронома… И я бы тогда так далеко не ушел.
— Сам ты осел, — обиделся Линас.
— А ты… — Валентинас не успел сказать, кто такой, по его мнению, братишка Линас. Он вдруг хлопнул в ладоши и крутанулся на левом каблуке. — Наша улица! Смотрите, дядя милиционер, наша улица! Вон наш гастроном, а вон аптека!
— Наша, — подтвердил Линас. — И дом наш!
Да, это был их дом.
— Улица Лепу, — громко прочитал милиционер табличку на углу. — Теперь будете знать, как называется ваша улица?
— Будем! Лепу, — в один голос ответили мальчики.
— А дом ваш номер восемнадцать.
— Восемнадцать, — повторили Линас и Валентинас.
— Тогда будьте здоровы! — Милиционер отдал им честь, четко, по-военному повернулся кругом и ушел. А мальчики еще долго спорили, кому первому входить в дом. Спорили, наверно, потому, что дома их ждал не слишком приятный разговор с мамой.
ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ
Когда Валентинас проснулся, сквозь оконную занавеску уже пробивались солнечные лучи. Словно натянутые провода, не отдаляясь друг от друга и не сближаясь, тянулись они до самого стула, что стоял возле его кровати. На спинке висела его матроска, а рядом, на полу, освещенные солнцем, сияли новенькие коричневые ботинки. Мама разрешала надевать эти наряды только по особым случаям. Матросский костюм был начищен, выглажен и тоже казался совсем новым.
«Это почему же такое?» — удивился мальчик.