Желтый Эскадроль
Шрифт:
Связной покосился на мое скептическое лицо, не понимая, что произошло за секунду, и выпалил почти скороговоркой:
– Утром, господин генерал, в самое утро, как рассвело, быть может, еще пяти не было, а может, и с полшестого…
– Быстрее.
– Да, да, конечно, – связной не был робким по молодости, хотя ему, возможно, не было и двадцати. Из его рта звучал хороший бодрый голос, – пришли агенты Фонда, растолкали со сна всю офицерскую коллегию, вот господин Краснов подтвердит, смотрите, какие у него нервные заспанные глаза, – глаза у Краснова действительно были заплывшие, – растолкали коллегию и объявили императорский указ о временной конфискации сорока тысяч солдат гарнизона. Не прошло и двух часов, как всех собрали, построили, рассадили по грузовикам, вертолетам и вагонам, и мы их больше не видели. Вам именем Императора приказали ничего не сообщать. Мы бы и не сообщили, но дело, сами понимаете, какое.
Закончил он с чувством выполненного долга и даже прикрыл глаза от удовольствия. Сложилось впечатление, что он сообщил рядовой рапорт рядовому генералу. Я сидел вновь молча, мрачно смотрел на стол и стучал по нему пальцами. Немыслимо! Император после моего назначения заверил меня в неприкосновенности моей власти. И что теперь? Его Фонд приходит в мое отсутствие ко мне домой и снимает сорок тысяч последних рубашек. Конфискует мое имущество, будто я какой-то ликонский князек. Это мои солдаты! Мое сокровище!
За окном еле слышно громыхнула молния. Тучи неумолимо приближались, и казалось, им нет конца. Вскоре они пожрут все небо, всю землю и этот милый уединенный особняк.
Кажется, я застыл на мгновение, потому что меня уже почти расталкивал Краснов. Как только я резко повернул к нему голову, он тут же отшатнулся, но посмотрел на меня с располагающей улыбкой.
– «Зеленые» напали в девять часов утра. Заняли штаб, оружейную, почту, телеграф, энергетическую станцию и саму проходную. Но есть и хорошая новость, господин генерал, – вчера вечером господа инженеры подтвердили, что машина готова, – он закончил с гордостью.
Я засмеялся.
– Что, брат, хочешь сказать, что «зеленые» пришли прямо к столу? Инженеры утрудились закончить на месяц раньше?
– Видимо, так, господин генерал, – Краснов продолжал улыбаться и кивать головой.
– Операция наипростейшая, друзья мои, – я встал и все время реплики ходил туда-сюда от окна до стены, – все не слишком важные здания, занятые противником, следует взорвать. Я же говорил, что не зря под всем городом заложена взрывчатка, даже Император сначала сомневался в целесообразности! Оружейная, почта, телеграф и энергостанция будут быстро восстановлены, пару дней мы без них проживем. Всю массу войск собрать перед зданием штаба. Передавайте сейчас же!
Судя по лицу связного, он все же меня испугался.
– Андар, ты обещал не использовать взрывчатку, – почти безразлично заметил Флор.
– Какая разница, что я там обещал, – я презрительно усмехнулся и махнул рукой, – теперь у нас одно дело – уничтожить их. Взрывы воодушевят армию.
– Приказы переданы, господин генерал. Подготовка взрывов займет четыре минуты.
– Прекрасно, – бросил я так раздраженно, будто ничего прекрасного не было, – свяжитесь с ближайшими военными базами и гарнизонами городов. Скажите от моего имени, что нам срочно понадобятся войска. Нам точно должны прислать. Вы связывались с Военной Администрацией?
– Связывались, – со вздохом ответил Краснов, – говорят, что сейчас никого послать не могут, причин не называют. И скажу я вам, господин генерал, Фонду очень не понравится, что мы сами подрываем Централис. И кстати, разве не следовало бы сначала фабрику-то отбить? А?
– Думаешь, Краснов, что обычное соперничество Фонда и Воинства может перелиться во что-то большее? Совсем нет. Я доверенное лицо Императора, город дефакто мой, хочу и ломаю свой конструктор. Что там с фабрикой сейчас?
– Мы штурмуем, – Краснов стал немного раздосадованным, – артиллерия бьет по воротам беспрестанно, но вы же сами их заказывали, мы потратим часов эдак пять, чтобы пробить металл. А, то есть уже часа три осталось.
– Сколько их проникло в проходную?
– Тысячи две.
– Что? Шутишь? Две тысячи зеленой рвани взяли проходную? – я запнулся, не договорив.
– Мы не знаем, как они туда проникли, господин генерал, – Краснов потупил глаза.
Флор сидел почти с издевательской улыбкой, это даже меня задело.
– Флор, друг мой, а что же вы так веселы? Кажется, только что зашли сюда в самом худшем расположении духа.
Он тут же смутился.
– Война – дело, конечно, понятное, – сказал Флор, вновь помрачнев, – но не надо врываться в частные владения как к себе домой, – он бросил недобрый взгляд в сторону офицеров.
– Надо, Флор, надо. Весь Эскадроль – это дом офицера. Им везде можно, – я хитро улыбнулся одной стороной лица, наклонил голову и посмотрел на Флора сбоку.
Он смутился и помрачнел еще больше, но ничего не ответил. Наверняка уснул под утро и сейчас был дико заспанным, оттого и злее, чем должно.
– А вот теперь, господа, пора начинать. «Смерть всем!», как говорится, – я саркастически расхохотался и ушел в соседнюю комнату надевать форму.
Вскоре мы были на вертолетной площадке. Перед тем как сесть в вертолет, я подошел к до сих пор мрачному Флору.
– Я скоро вернусь, это простое дело. Мы должны закончить тот разговор. Прошу ждать.
– Белые птицы будут ждать, – ответил Флор и чуть недовольно сощурил глаза.
Мы взлетели.
Централис с высоты был похож на триллиум – цветок с тремя тонкими лепестками. Из центра цветка, из проходной фабрики, горевшей как искусственным огнем, так и естественным, расходились три лепестка, три широкие центральные улицы, горевшие, как и проходная. Они выглядели должным стандартным образом: величественные дома пепельного оттенка с колоннами, резными узорами и безличными статуями. Улицы широкие, важные, асфальтированные по первому качеству. Посередине у каждой была аллея с ухоженными деревьями. Все три улицы одинаковые, как три заводских штыка. По сути органицизм был везде разный, но здесь его плоды взросли мрачными черными монолитами, которыми так восторгалась военная среда – милитаризированная архитектура. В центре городского круга был насыпан высокий и горделивый холм, который знал, что находится в его недрах. На холме стоял ангар, в котором находилась проходная той самой фабрики. Громадный ангар уже дымился и горел, но я о нем и не думал. В городе было два холма, второй в пяти верстах от первого. На нем и стоял штаб, в сторону которого я напряженно смотрел. Нам предстояло прекрасное времяпрепровождение.
Через несколько минут я вместе с Красновым подбежал к первым линиям войск Эскадроля, стоявшим вокруг штаба. Здесь, в импровизированном центре управления армией, командовал спусковым крючком капитан Иванов.
Центр управления стоял посередине улицы, во фронт штабу, почти у подножия холма. Здесь сидело несколько офицеров и связных. Центр был обставлен стальными стенами и мешками с песком. Более не требовалось, ибо у сбоистов не было тяжелого вооружения. Мелкий сиюминутный штаб штурмовал штаб другой, мощный, военную крепость, высокую и крепкую, как вершина неба в эскадрольском органическом мифе. Лишь небо ценил Эскадроль, и его пустоту, и его органическое Солнце. Штаб-громаду, что рассыпался бы по камешкам, не ценили. Место не важно – важен лишь человек. Эскадрольцы и их возможности.