Желтый саквояж
Шрифт:
– Запорю!.. – бросился на него.
Поручик рванулся в сторону, но кто-то невидимый от дверей кинулся на Дмитра и, вырвав у парня вилы, заорал:
– Та вы тут що, подурели?!
И тогда враз обмякший Дмитро жалко залопотал:
– Та чого ты, Остап?.. Чого?.. Бачишь, он меня убить хотел. Саквояжа якогось ему давай. А де той саквояж брать, когда той литак наче смолоскип палав? [51]
Ничего не слушая, крепкий парень, которого Дмитро назвал Остапом, откинул ногой подальше валявшийся на земле ВИС и обратился к продолжавшему полулежать Зенеку:
51
Как
– Вставайте, пане…
А Дмитро, поняв, что теперь-то ему больше ничего не угрожает, тоже подал голос:
– От и робы людям добре. Я им письмо, а он люфою в облыччя [52] … – Дмитро обиженно шмыгнул носом и, видя, что Остап ставит вилы на место, спросил: – А ты откуда взялся?
– Вчера вечером вернулся и тебя проведать зашёл, – Остап замолчал и, увидев, что поручик наконец поднялся, жёстко взял Зенека за локоть. – Идёмте, пане, я провожу вас, бо тут, я гадаю [53] , вам робыты нечего.
52
Стволом в лицо.
53
Считаю.
Хорошо понимая, что парубок прав, Зенек молча подчинился. Они вместе, как добрые друзья, прошли сельской улицей, и только миновав крайние хаты, Остап спросил:
– Пане, а через что у вас бийка [54] вышла?
– Самолёт наш упал. А Дмитро ваш рядом был. Письмо взял, а саквояжа, который я сам в кабину клал, вроде как нет, – поигрывая желваками, процедил Зенек.
– А в саквояже-то что? Наверно, что-то важное было? – миролюбиво поинтересовался Остап.
54
Драка.
Зенек, и сам этого не зная, наобум ляпнул:
– Бумаги…
– Э-э-э, бумаги моему брату ни к чему, – откровенно рассмеявшись, махнул рукой Остап.
Зенек глянул на Остапа и, уяснив, что говорить больше не о чем, сжав зубы, зашагал по дороге…
Дмитро и Остап вместе с другими селянами шли на майдан, куда, как им сказали, приехали люди из города. Что касалось недавней стычки с поляком, требовавшим возвратить какой-то саквояж, то Остап, расспросив Дмитра, пришёл к выводу, что дело выеденного яйца не стоит, а отобранный у поляка офицерский ВИС забрал себе и на всякий случай припрятал.
Сейчас, вышагивая рядом с братом, Остап вполуха слушал уже в который раз повторенный рассказ о первых днях появления в селе красноармейцев. Видимо, на Дмитра это произвело неизгладимое впечатление, и он, для большей убедительности на ходу хватая брата за рукав, говорил:
– Розумиешь, солдаты приезжали, машинами, на гармошках играли, песни пели, танцы булы, весело так…
Догадавшись, что Дмитро и сейчас ожидает нечто подобное, Остап покосился на брата:
– Весело, говоришь?.. А про колхоз и райскую жизнь разговор уже был?
– Ни, не було, – замотал головой Дмитро. – А от земли каждому нарезать обещали.
– Они нарежут, держи карман… Обицянка цяцянка, дурневи радисть [55] . – Остап выругался.
– Ну чого ты так? Чого? – сразу встрепенулся Дмитро и убеждённо заговорил: – Так, я всегда хотел землю иметь!.. И хиба я один? Все хотят!.. И щоб ты там не казав, я верю, дадуть нам бильшовики землю, дадуть!
– Что, тебе так комунию с головы и не выбили? – хмыкнул Остап. – Як був дурень, так и е…
55
Обещание цацки, дураку радость.
– Ну, нехай дурень, – обиделся Дмитро. – Может, тогда так було, а теперь иначе. Принайми [56] , и от панов избавились, и немцев нема. А что до того, что ты мне втолковывал, может, и правда Украина теперь едина и вильна будет…
– Что едина, то правильно, – отозвался Остап и жёстко добавил: – Запомни, брате, никогда москали не дадут воли…
Дмитро хотел было возразить, но они уже пришли на майдан, к которому со всех сторон спешили такие же припозднившиеся. Сельский сход собрался рядом с подворьем сбежавшего солтыса [57] . В его добротном доме под бляхой [58] теперь разместилась управа, и над входом трепыхался большой, уже слегка выцветший красный флаг.
56
Во всяком случае.
57
Старосты.
58
Под железом.
На крыльце, поглядывая на собирающуюся толпу, топтались трое: приехавшие стоявшей тут же у дома легковушкой здоровяк-штатский и затянутый в ремни военный с болтающимся на боку «маузером» искоса поглядывали по сторонам, а рядом с ними жался новоявленный местный активист, бывший сельский ненза [59] Гараська Брыль.
Дождавшись, когда толпа перед крыльцом стала достаточно плотной, штатский решительно шагнул к краю крыльца, поднял над головой кулак и зычно объявил:
59
Бедняк.
– Товарищи! Красная армия освободила вас от гнёта куркулей, помещиков и польской шляхты! Теперь мы с вами должны строить новую жизнь, потому как наша цель – социализм!
Непонятное слово насторожило селян. Они представляли себе новую жизнь по старинке. С реманентом [60] , худобой [61] , запасами жита и потому кто-то из особо нетерпеливых, не выдержав, крикнул:
– А землю дадите?
– Дадим. Обязательно дадим. Бесплатно! – громко, под общий одобрительный гул заявил штатский и добавил: – Больше того. В районе решено создать МТС!
60
Инвентарём.
61
Скотом.
– А это что за цабе? [62] – недоумённо загалдели селяне, и штатский тут же пояснил:
– Это, товарищи, машинно-тракторная станция. Мы будем пахать землю тракторами, а это, знаете ли!..
Штатский как бы в подтверждение своих слов восторженно затряс обеими руками, а Остап всё время скептически слушавший оратора, ехидно кинул:
– Так мени сдаётся, на наши поля трактор не влезет! Или земли много будет?
Штатский покрутил головой и, высмотрев Остапа, обратился уже прямо к нему:
62
Штука.