Жемчужина дракона
Шрифт:
Я зажала рот ладонью, прижимаясь к Милдрют. Она тихонько похлопывала меня по плечу, но тоже была впечатлена.
— Небеса святые, — прошептала она.
— Какая жестокость… — прошептала я, боясь говорить громко.
— Сломал шею, только повернув за макушку — ну и силища, — Милдрют еле слышно присвистнула.
— Уберите падаль, — сказал король, отряхивая ладони. — Ее, так и быть, похороните. А этого бросьте собакам.
Люди словно окаменели, и повисла такая тишина, что стали слышны крики чаек на побережье.
— Расходимся, — приказал король,
Глава 23. Битва драконов
— Нет, не закончили, — сказал Тристан громко, и все посмотрели на него.
Король Рихард тоже посмотрел и крякнул, засунув большие пальцы рук за поясной ремень.
— Что еще? — спросил король грозно. — Не хватит разоблачений на сегодня?
— Последнее, ваше величество, — Тристан, расправляя плечи, и сразу стало заметно, насколько он выше и крепче Ланчетто.
— Здесь и сейчас, — продолжал Тристан, и его голос зычно разлетелся по площади, — я заявляю свои права на титул герцога ди Амато. Только я могу быть наследником моего отца, отец хотел этого.
— Лжешь! — выдохнул Ланчетто. — Ты — бастард! Я — законный сын!
— Я — единственный, кто может наследовать герцогу Парсифалю, — отрезал Тристан. — Потому что во мне — кровь дракона!
Мне показалось, что я ослышалась. Но Ланчетто выскочил вперед, сжимая кулаки, и крикнул:
— А я — сам дракон! Дядя подтвердил мой титул! И ты не смеешь…
Но я видела, что король наблюдает за перепалкой братьев с интересом, и вмешиваться не спешит.
— Что он делает?! — спросила я у Милдрют шепотом.
— Молчи, — ответила она сквозь зубы и стиснула мою руку, так что косточки хрустнули.
Ланчетто выкрикивал еще что-то, но Тристан вдруг засмеялся.
Это был странный смех, я никогда такого не слышала — гортанный, булькающий, нечеловеческий…
— Да-да, — сказал Тристан презрительно, — все знают, что мой братец по субботам превращается в чудовище. Это закон драконьего племени. Но еще драконы могут превратиться по собственному желанию. Покажешь нам свой истинный облик, братец? Сможешь сделать так, как я?
Сегодня Анжер ожидали одни потрясения. Я и сама потеряла дар речи, когда Тристан вдруг изогнулся всем телом, мгновение — и вместо человека на площади появился дракон. Одежда треснула на золотистом чешуйчатом теле, и дракон смахнул ее, расправив крылья и повернув к Ланчетто плоскую голову.
Люди на площади бросились врассыпную, солдаты побросали алебарды, обращаясь в бегство, а король Рихард наслаждался всеобщим смятением, хохоча во все горло и хлопая себя по ляжкам. К чести Ланчетто — хотя он и побледнел, но не убежал. Попятился, но сразу остановился. Зато герцогиня Анна умчалась под прикрытие портика едва ли не быстрее своих фрейлин.
Хоть я и видела Тристана в драконьем облике раньше, но сейчас все казалось мне другим. Не было той гармонии, что я наблюдала на песчаном острове посреди моря, был только животный страх, был панический ужас и… недоумение. Зачем? Зачем он выдал себя? Ведь он просил молчать…
По золотистой чешуе волной прошла судорога, и вот вместо крылатого змея на площади опять появился человек. Тристан стоял голый и не стеснялся своей наготы.
Теперь на его глазах не было повязки, и когда он посмотрел на Ланчетто, тот с проклятьем ткнул в его сторону пальцем:
— Ты… ты не слепой! Ты обманывал нас!
— Я — дракон, — сказал Тристан, гордо вскидывая голову. — А ты — обманщик.
Сбежавшие люди постепенно возвращались. Анна тоже вернулась, робко выглядывая из-за спин придворных дам, которых сама же толкала вперед. Я заметила, как загорелись ее глаза, когда она рассматривала Тристана, и в сердце словно вонзился короткий тупой кинжал.
Уже никто не обращал внимания на трупы, и король Рихард поинтересовался у Ланчетто
— Чего же ты ждешь, племянник? Превратись и ты.
Ланчетто проблеял в ответ что-то непонятное и оттянул ворот рубашки, как будто он душил его.
— Не можешь? — король вскинул брови. — Значит, ты все это время лгал мне. А мать покрывала твою ложь. Прекрасная семейка. Решили выставить меня дураком? — он задумчиво почесал подбородок. — И что теперь с вами делать?
Из толпы сначала робко, в потом громче выкрикнули осанну новому герцогу — Тристану ди Амато. Ланчетто дернулся, будто его ударили палкой. Злость придала ему смелости, и он сказал, выпятив грудь колесом:
— Так ты провернул все это, чтобы лишить меня титула? Мерзавец. Я вызываю тебя на поединок, брат-предатель.
— Похвальная смелость, — сказал язвительно король Рихард. — Только ты уверен, что сможешь победить дракона?
Ланчетто приосанился и выкрикнул громко, явно стараясь для зрителей:
— Победит тот, кто прав! А правда на моей стороне!
«Он глупец, — подумала я, наблюдая за этой сценой и не в силах найти ей объяснение. — Но если Ланчетто — глупец, то получается, что Тристан…».
Милдрют наклонилась к самому моему уху и прошептала, словно прочитав мои мысли:
— Думаешь, что Ланчетто — глупец? Ну нет. Это ты глупа, как самая последняя курица. Посмотри, что произойдет дальше.
Она обняла меня — будто дружески поддерживая, но на самом деле схватила драконовской хваткой, до боли стиснув плечо.
— Поединок с тобой? — сказал тем временем Тристан, и сказал так же язвительно, как король Рихард. — Я не стану драться с человеком. Я выберу равного, — он вытянул руку, указывая на короля, и произнес: — Вызываю на поединок тебя. Ты допустил, чтобы кровь моего отца осталась неотмщенной, допустил убийство моей матери, даже не потрудился как следует провести дознание. Тебя волновала не справедливость, а потомство. Но даже здесь ты оказался недальновиден. Мой брат — вовсе не дракон. Так что все твои попытки оказались напрасными. Твой суд ничто. И сам ты — старая развалина. Я вызываю тебя, и я убью тебя, а потом займу твое место на троне.