Жемчужина его жизни
Шрифт:
Ночью Зайнап эби проснулась от тихого плача. Встала, подошла к Фариде. Спросила, что болит. Фарида сделала вид, что спит, тогда бабушка почитала ей молитву от дурного сна. В душе у Зайнап эби поселилась тревога: нет, что-то не так, что-то тревожит её алтыным. Девушка явно о чем-то печалится.
Фариде было не до сна. Вчера она у себя на лице, возле уха, обнаружила коричневое пятно, какое бывает у беременных. Через месяц-другой уже невозможно будет скрыть, что она ждет ребенка. Она представляла,
Бабушка, считавшаяся образцом нравственности, такого позора точно не переживет. А если Фарида уедет в город? Беременная вряд ли сможет продолжить учебу, это значит, общежития не будет. А где и на что жить? Работы Фарида не боялась, но кто ее в таком положении, без диплома и специальности, возьмет?
Завершив утренние дела, Зайнап эби решила побаловать Фариду оладьями. Пока пекла, через окно наблюдала за внучкой, которая подметала двор.
– Собханалла, не сглазить бы! – произнесла Зайнап эби, любуясь своей «алтыным».
Фарида зашла в сарай, оттуда вышла с длинной веревкой, которой раньше привязывали теленка, и направилась в баню.
«Видимо, решила закинуть канат подальше, чтобы не мешался. Эх, были времена, каждый день летом, привязав к этой веревке, теленка оставляли на лугу. А сейчас даже козочек нет…» – погоревала бабушка.
Так, канат надо отдать соседям, Марьям она точно пригодится, нечего его хранить в бане, с этой мыслью Зайнап эби быстренько вышла из дома и направилась к бане. Та оказалась закрытой изнутри. Бабушка постучалась, но никто не открыл, и послышался страшный хрип.
Бабушка почувствовала, как внутри все заледенело от ужаса.
Солнечный день, наполненный звенящими птичьими голосами, жужжанием пчел и шмелей, разом стал бесцветным и глухим.
Зайнап эби, ни минуты не раздумывая, схватила топор, валяющийся рядом на дровах, разбила его тупым концом тонкое стекло, через окно кое-как пролезла внутрь и… замерла, увидев внучку, висящую на веревке в предбаннике.
Под ногами Фариды валялась табуретка.
Зайнап эби быстро поставила стул, топором срубила веревку, а Фариду положила на пол.
Пульс прощупывался, девушка была без сознания, но дышала. Зайнап эби вспомнила: у нее в предбаннике на полке всегда стояла нашатырка – на всякий случай.
Бабушка стянула платок, плеснула на него дурно пахнущую жидкость из темной бутыли и провела под носом у Фариды.
От резкого аммиачного запаха и волнения закружилась голова. Перед глазами запрыгали мелкие черные точки – как бывает, когда резко подскачет давление.
Девушка открыла глаза. Обе одновременно заплакали.
– Кызым, что с тобой?
– Эбием, почему меня сняла с веревки, я не хочу жить! – все плакала ее девочка.
А дальше слова Фариды прозвучали как гром среди ясного неба:
– Эбием, мин уйнашчы, я жду ребенка!
Недолгую паузу нарушила бабушка, ошарашенная только что произнесенными внучкой словами:
– Как же это так?
Фариде пришлось рассказать про Антона, про ее неожиданно случившуюся любовь, что голову заморочила, и про разговор с дедом – почетным гражданином города – о будущей свадьбе ее любимого.
Сквозь слезы Фарида делилась и переживаниями о своей будущей жизни, и просила прощения у бабушки, что не оправдала ее надежд.
Сумбурные слова мало кто бы понял, но женщина слушала сердцем. А сердце, как известно, может понять все.
И Зайнап эби теперь поняла, почему ее внучка то мебель двигала, то навозную кучу разбирала… И что теперь делать? Надо найти этого негодяя, который осмелился испортить ее кровинушку… А как?
С Фаридой-то что делать?
Зайнап эби решила испробовать метод, который не раз выручал её в молодости: заварила пижму, дала попить Фариде. Боясь, чтобы внучка не натворила беды, положила её спать к себе на кровать.
Ночью Зайнап эби снова приснился Вагиз бабай. Он ходил возле печки, и говорил: «Не трогайте мои кирпичи!».
Зайнап эби проснулась в холодном поту, поняв, что Вагиз бабай ругает ее за то, что хочет избавиться от дитя. «Вот я, старая дура!» – ругала себя Зайнап эби.
С тревогой дождалась, пока проснется Фарида, спросила, нет ли чего. Да, кирпичик Вагиз бабая, видать, крепкий малыш, раз и на пижму не среагировал. Зайнап эби решила немедленно съездить в город, поговорить с этим наглецом, с его родителями.
Выяснилось, что Фарида ничего про них не знает. Только то, что живут в другом городе да отдыхают где-то заграницей. А про дом деда говорить ничего не стала, побоявшись, что бабушка пойдет отношения с ним выяснять.
Узнав это, Зайнап эби готова кричать: как Фарида так легкомысленно могла отдаться первому встречному? Зайнап эби так старалась воспитать хорошего человека, прекрасную хозяйку… И как оказалось, все было зря…
Зайнап эби, будучи мудрейшей женщиной, понимала, что виноватых сейчас искать смысла нет, надо придумывать выход из этой глупой ситуации. Фариду одну в город отпускать страшно, где гарантия, что она опять не полезет в петлю? В деревне оставаться тоже нельзя, для деревни поступок Фариды – стыд и позор.
В прошлом году младший сын соседки Марьям Алмаз предлагал Зайнап эби свою квартиру в городе в обмен на ее дом и участок. Говорил, что ей было бы лучше вместе с Фаридой уехать в город. Алмаз лет десять работал на Севере, денег накопил достаточно, чтобы построить в деревне собственный дом.
«Зайнап эби, будешь ко мне приезжать, как к себе домой! – уговаривал Алмаз соседку. Зайнап эби тогда категорически отказалась.
Сейчас же, вспомнив про этот разговор, она решительно направилась на улицу. Подруга детства Марьям для Зайнап была как родственница, всю жизнь жили соседями, душа в душу.