Жемчужина гарема
Шрифт:
– Мы остановимся здесь? – в ужасе спросила Милли Дрэйтон, выразив общее настроение. – Но тут еще хуже, чем в крепости.
– Да, феринге, вот так и живут здесь люди, – процедила Аннабель сквозь зубы.
У нее уже не хватало терпения выслушивать жалобы на неудобства. А жаловались все: одни больше, другие меньше, некоторые всерьез, а иные – с юмором, как бы извиняясь. Но никто, кроме Аннабель, не понимал, что ворчать бессмысленно: большинство афганцев было обречено влачить такое убогое существование весь короткий срок, отпущенный им судьбой в промежутке между рождением и смертью. Время от времени
Услышав шепот Аннабель, Кит вздохнул. Уже в тысячный раз он задавал себе вопрос: почему из их отношений напрочь исчезла радость, куда подевалась страсть, которая так ярко пылала в убогой камере Айши? В нынешних обстоятельствах они не могли отдаваться любви, потому что все время были на людях. И тем не менее разве общее несчастье не сближает людей?
Но нет. Аннабель вела себя отстраненно. Она целиком ушла в свои переживания и обращалась с заложниками равнодушно-презрительно, что весьма напоминало стиль поведения Айши. И это доводило Кита до отчаяния. Тем более что и с ним Аннабель вела себя точно так же, словно он не имел никакого отношения к ней и волновавшим ее мыслям. «Неужели я ошибся?» – спрашивал себя Кит. Если им удастся вырваться из плена, сможет ли Аннабель Спенсер вернуться к нормальной жизни? К той жизни, которой ее лишили похитители восемь лет назад? Разумно ли надеяться на это? И если нет, то что же станется с их любовью?
Аннабель спешилась и завела разговор с охранниками. Кит наблюдал за ней: она уже не опускала глаз перед мужчинами, но в ее манерах проскальзывала какая-то приниженность. Это злило Кита, особенно когда он сравнивал отношение Аннабель к афганцам и англичанам, людям ее расы.
– Шестеро местных жителей отдадут нам свои дома. Таков приказ, – сказала Аннабель бригадиру Шелтону. – Им и их семьям придется очень туго. Поэтому советую вам надлежащим образом выразить свою благодарность.
– А долго ли мы пробудем здесь?
Аннабель пожала плечами:
– Охранники ничего не скажут. Думаю, они сами не знают. Все зависит от того, как пойдут дела у Акбар-хана. Жителям деревни велено также кормить нас. Вряд ли это их обрадовало. Ведь они работают до седьмого пота и все равно живут впроголодь. А тут какие-то феринге будут набивать желудки плодами их трудов… Так что скажите вашим людям, чтобы вели себя поскромнее.
Кит увидел, как бригадир вскипел от раздражения, вызванного столь дерзкой речью. Лопнуло терпение и у него самого: Кит более не желал прощать Аннабель ее выходки.
– Сэр, приношу свои извинения за Аннабель, – холодно сказал он, развернув свою лошадь. – В гареме другие представления о вежливости, и они явно не дотягивают до наших.
Бригадир пробормотал, что все это, мол, ерунда. Аннабель же от гнева и унижения залилась краской до самых корней бронзовых своих волос.
– Как ты смеешь извиняться за меня?
– Ладно, – угрюмо ответил Кит. – Было и прошло. Давай забудем.
И, взяв Аннабель за локоть, он потащил ее по узкой грязной дороге, пересекавшей деревню, на выселки. Там стояло несколько низеньких, скрюченных от ветра деревьев. Охранники бросили на них равнодушный взгляд. Здесь, в горах, двум невооруженным людям все равно не уйти, тем более пешком.
А заложников окружили мрачные горцы и с тупым враждебным видом принялись рассматривать своих непрошеных гостей-феринге. Женщин поблизости не было, но англичане как бы ощущали на себе и взгляды незримых обитательниц деревни Зэндех.
Оказавшись возле карликовых деревьев, где никто не мог их слышать, Кит и Аннабель наконец повернулись друг к другу.
– Я пытался относиться к тебе с пониманием, но не сдержался. Чего ты хочешь, Анна?
– Хочу? – Аннабель досадливо махнула рукой и пошла было прочь. – При чем здесь это?
– Не смей уходить, наглый зеленоглазый василиск!
Она снова обернулась к Киту:
– Я не хотела оскорбить тебя, Рэлстон-хузур.
– О нет, – мягко отозвался он. – Больше ты не будешь называть меня так и никогда не бросишь мне в лицо слово «феринге». А теперь скажи: чего ты от меня хочешь?
– От тебя? А почему я должна чего-то от тебя хотеть? Или от кого-либо другого?
– Да потому, что я люблю тебя! – Кит взял ее за плечи и принялся трясти изо всех сил. Вот и сбылась его давнишняя мечта! – Когда люди любят друг друга, им обычно хочется что-то отдавать и получать. Ты понимаешь, о чем я говорю?
– Мне трудно что-либо понять! Ты чуть голову мне не оторвал! – закричала Аннабель. – Перестань, пожалуйста.
– О Господи! – Кит с грубоватой страстностью прижал ее к себе. – Я так и знал: когда-нибудь ты меня доведешь. – Он откинул волосы со лба Аннабель и провел ладонью по ее лицу. В нем вспыхнуло острое отчаянное желание – как можно скорее вернуть утраченную близость. – Анна… дорогая моя, ты должна помочь мне. Я хочу, чтобы у нас все было хорошо. Скажи, что мне надо сделать для этого?
Услышав отчаяние в его голосе, Аннабель постепенно начала осознавать всю эгоистичность своего поведения. Она замкнулась, ушла в свой маленький мирок, где сейчас царила полная неразбериха, и знать ничего не желала о смятении и тревоге Кита. Ей представлялось, что у Кита нет оснований испытывать такого рода чувства, ведь он продолжает жить привычной жизнью, среди знакомых, близких ему по духу людей. А вот ее, Аннабель, вырвали из привычной, родной среды, и ей приходится искать свое место в совершенно чуждом для нее мире. Порой ей начинало даже казаться, что это произошло против ее желания. А стало быть, во всем виноват Кит. Утратив возвышенную веру в Судьбу, она выбрала самую удобную мишень – близкого ей человека и на него изливала свое раздражение… хотя Кит совершенно не заслуживал этого. Она отталкивала его, презрительно обращалась с другими заложниками, их несчастья и вполне оправданные страхи оставляли ее равнодушной. Неудивительно, что Киту это доставило столько боли.
– По-моему, меня надо еще разок потрясти как следует, – с печальной улыбкой сказала Аннабель. – Не понимаю, как и почему ты меня терпишь… Я вела себя ужасно.
Кит отстранился и окинул ее испытующим взглядом:
– Ну, какую еще игру ты затеяла?
– Да нет же! – воскликнула Аннабель. – Я прошу прощения, а ты подозреваешь какой-то подвох.
– Но согласись, для меня это полная неожиданность, – оправдывался Кит, не сводя с нее недоверчивых глаз. – Если уж с помощью праведного гнева достигнут такой успех, интересно, чего можно добиться любовью?