Жемчужина гарема

Фэйзер Джейн

Еще не слыша шагов, Аннабель почувствовала, что к ней кто-то идет. Пробыв несколько недель в заточении, она научилась различать даже звуки, недоступные слуху. И вдруг ее охватила паника: на щеках наверняка остались следы слез, глаза покраснели и опухли, волосы растрепались. Аннабель лихорадочно ополоснула лицо холодной водой, но в эту минуту дверь отворилась и в комнату вошла Зобейяда.

– Сейчас тебя отведут к Акбар-хану, – сказала прислужница с трепетом в голосе, словно речь шла о каком-то божестве. – Я помогу тебе подготовиться.

Аннабель

с радостью приняла ее помощь. В прежние времена, когда ее вызывал к себе Акбар-хан, приготовления были скрупулезными и томительно долгими. Айшу купали в горячей благовонной ванне, облекали в тончайшие шелка, расчесывали волосы и вплетали в косу цветы. Все это предназначалось для той минуты, когда Акбар-хан пожелает снять с нее чадру. А сейчас в распоряжении Аннабель была только холодная вода, грубое мыло и довольно изношенная одежда, которая составляла весь ее маленький гардероб во время отступления из Кабула. Но они с Зобейядой постарались на славу, и, когда знакомые охранники повели ее в приемный зал, Аннабель чувствовала себя довольно чистой.

Акбар-хан сидел за столом, положив перед собой сцепленные руки. Его ярко-голубые глаза смотрели куда-то вдаль. Но как только в комнату вошла Айша и за ней закрылась дверь, взгляд сирдара прояснился. Целую минуту он молча изучал ее.

– У тебя усталый вид, – вырвалось у нее, хотя Акбар-хан еще не дал разрешения говорить.

На его губах появилась едва заметная усмешка.

– Верное замечание, Айша.

Охваченная сочувствием, она шагнула к нему:

– Можно, я помассирую тебя?

Акбар-хан покачал головой:

– Нет… нет, не сейчас. – Он поставил локти на стол и опустил подбородок на сцепленные пальцы. В его взгляде промелькнула насмешка. – Отстегни чадру.

Айша повиновалась, и легкая полупрозрачная ткань упала, открыв лицо.

– Сними ее совсем.

Она сорвала с себя чадру. Тусклый свет свечей падал на бронзовые волосы, заплетенные в косу, на темные круги под глазами, ярко сверкавшими на мертвенно-бледном лице.

– Похоже, тебе последнее время тоже пришлось нелегко, – заметил сирдар.

– Мне не нравится быть пленницей.

Акбар-хан снова улыбнулся.

– Я тебя понимаю. Но уединение дало тебе возможность подумать над вопросом, который в прошлый раз ты так и не решила. Времени было достаточно.

Кто я? Разве по сути своей я не отношусь к феринге? В прошлую их встречу Айша не знала ответа. Она тихо стояла и ждала, что скажет Акбар-хан.

– А теперь ты можешь ответить?

Если она скажет правду, Акбар-хан может счесть ее предательницей. И тогда она обречена. Но иного выбора нет. Айша медленно кивнула:

– Я не феринге и никогда не смогу стать одной из них, потому что много лет прожила с тобой. Но по сути я принадлежу к ним.

– По сути, – задумчиво повторил сирдар, поглаживая бородку. – По-моему, это не слишком приятно, Айша, – принадлежать к ним по сути, но не быть одной из них.

– Но ты сам поставил меня в такое положение, – храбро возразила Айша. – Если б с самого начала ты не играл в свои игры, я никогда не нашла бы в себе частицу феринге. И была бы довольна своей жизнью. И чувствовала бы себя Айшой.

Акбар-хан не стал отвечать на ее обвинения.

– Но ты не Айша, – сказал он. Это был не вопрос, а скорее констатация факта.

– Похоже, что да, – простодушно согласилась она. – Но я и не Аннабель Спенсер. Во всяком случае, как я ее себе представляю.

Помолчав немного, Акбар-хан резко повелел:

– Надень чадру.

Когда Айша исполнила его волю, он хлопнул в ладоши, и в комнате появились охранники.

– Уведите ее.

Сирдар отодвинул стул, подошел к закопченному окошку и встал спиной к Айше. На мгновение она застыла в нерешительности. Что бы сказать Акбар-хану? Где найти слова, чтобы вернуть странное ощущение свободы и легкости, которое она чувствовала всего несколько минут назад? Как воскресить их давнюю дружбу? Но охранник грубо подтолкнул Айшу к двери и велел идти. Раньше никто не осмелился бы разговаривать с ней в таком тоне.

Фаворитка явно впала в немилость, подумала она, украдкой бросив взгляд на приземистую фигуру сирдара, который всматривался в ночную мглу. Потом Айшу выпихнули из зала и без всяких церемоний препроводили в камеру.

Что же теперь будет? Айша посмотрела на свои запястья, по-прежнему украшенные серебряными браслетами. Как бы там ни было, пусть не душой, но телом она все еще принадлежит Акбар-хану.

Зобейяда принесла пиалу с пловом из курятины. Зимой цыплята считались настоящей роскошью. Аннабель решила, что такой деликатес ей дали в честь приезда хана. Она поела без аппетита, а потом провела бессонную ночь, лежа в своей постели. Аннабель думала о ране Кита, гадала, что сделает Акбар-хан с заложниками. Ведь сейчас они особенно важны для переговоров. И с удивлением поняла, что собственная судьба нисколько ее не интересует. Чему быть, того не миновать.

А на другом конце двора Кит сидел в дверях комнаты, выходящей на улицу. Ночь была пронизывающе холодной, но Кит не обращал внимания на яростные укусы мороза. Он наслаждался свежим воздухом после спертой атмосферы в помещении, где сгрудились грязные человеческие тела, пожираемые блохами. Его руку дергало от боли: хорошо еще, что свирепый афганец не лишил его пальцев. Кит вспомнил, как ловко Аннабель вытащила из его руки острую, словно кинжал, щепку. В те дни отчаяние и безнадежность еще не сжимали их в своих тисках.

– Интересно, что она им сказала? Как ей удалось остановить резню?

Кит оглянулся. Его не удивило, что они с Колином думают почти в унисон.

– Бог знает, Колин. Но мы с ней сами во всем виноваты. Это была чертовски глупая выходка.

– Не знаю, как ты все это выносишь, – честно признался Колин, усевшись на корточки рядом с Китом. – Другим тоже приходится несладко… – Он выразительно пожал плечами. – Мы по крайней мере держимся вместе. Мужья – со своими женами, женщины – с детьми. Так легче терпеть беду.