Жемчужина Сиднея
Шрифт:
— Я даже думать не могу о том, как этот наглец разгуливает по Сиднею, словно по своим владениям.
— Да ладно тебе. Он ведь действительно скупил почти весь Сидней, — протянул О’Коннелл. — Нет, Джек, смирись и в следующий раз выбирай более легкого противника. Если бы ты знал, на что способен Дилхорн, то не связывался бы с ним.
Джек собирался уйти, но последнее замечание О’Коннелла заставило его обернуться.
— Я слышал, ты назвал ее уродиной. Похоже, ты давно ее не видел, Джек. Эта девушка сильно изменилась с тех
Последние слова О’Коннелла терзали душу Джека. «Очаровательная малышка? — злобно размышлял он. — Я-то не замечал, но раз О’Коннелл говорит, значит, что-то в этом есть. Он же бабник, этот О’Коннелл. Не знаю, как я отомщу этой сволочи, но я не успокоюсь, пока не спляшу на его могиле!»
Этим же вечером Том явился к ужину весьма довольным собой. Утром он виделся с Аланом Керром, и Алан напомнил ему о стычке с Кэмероном.
— Я уже и забыл, какой ты драчун, Том. Ты сильно изменился с тех пор, как мы сошли на берег в Новом Южном Уэльсе.
Том взглянул на своего старого друга.
— Он оскорбил Эстер.
— Я знаю. Теперь эта новость уже облетела весь Сидней. И ты действительно разгромил бордель мадам Фебы?
Том расхохотался.
— Так говорят? Вовсе нет. Всего лишь стол передвинул, когда расквасил рожу Кэмерону. Я очень признателен его приятелям-офицерам. Они не дали мне убить его… и погубить себя.
Он помолчал.
— Знаешь, я думал, все это осталось в прошлом. Теперь я цивилизованный человек. Но когда он заговорил об Эстер, я снова почувствовал себя восемнадцатилетним. — Том пожал плечами. — Это урок мне на будущее. Забавно, но если бы он оскорблял только меня, я рассмеялся бы ему в лицо. Но за Эстер я готов был убить.
Теперь, сидя напротив нее, Том пытался понять, почему Эстер так раскраснелась и зачем надела гранаты и новое платье, такое же пунцовое, как ее щеки. Она не любила наряжаться, когда они оставались вдвоем.
Ее несчастный взгляд, вернувшийся в ночь бала, вновь исчез, и суп она ела с жадностью. Том уже собирался спросить, в чем причина ее хорошего аппетита, но неожиданно Эстер взглянула на него и насмешливо поинтересовалась:
— Так что же вы делали прошлой ночью у мадам Фебы, мистер Дилхорн?
— А что обычно делают мужчины у мадам Фебы, миссис Дилхорн?
Она смешно поджала губы.
— Я не хотела бы произносить это слово, мистер Дилхорн.
— Ну… этим я не занимался.
— А чем вы занимались?
— Я полагал, что наношу деловой визит, миссис Дилхорн, но когда встретил там Джека Кэмерона, решил улучшить его манеры, не говоря уже о внешности.
— О, мистер Дилхорн, об этом шумит весь Сидней! Ответьте, я хочу узнать, зачем вы разгромили заведение мадам Фебы?
— Сколько можно повторять: я не громил ее заведение.
Или попросить старого Смитсона, чтобы он подготовил для меня заверенный
— Не обязательно, мистер Дилхорн, но если ваше утверждение истинно, за что тогда платили офицеры?
— За поцарапанный стол, миссис Дилхорн, и разлитое вино… но это было сделано не зря.
— Из-за меня, Том? — тихо спросила Эстер. — За то, что Кэмерон сказал на балу… и у мадам Фебы?
Он кивнул.
— Из-за тебя, Эстер. Всегда и только из-за тебя.
Они смотрели друг на друга через стол.
Эстер отложила ложку, а Том встал и подошел к ней. Он опустился на колени возле ее кресла, взял ее руку и поцеловал.
— Значит, ты меня простила?
— Мне не за что тебя прощать. Это ты должен простить меня. Ты был прав. Миссис Хакетт распространяла сплетни, а Джек Кэмерон лгал. Не знаю, почему я не поверила тебе сразу.
— Потому что услышанный разговор сильно тебя задел.
— Я была такой же жестокой, как и на рождественской вечеринке. Я не должна была так поступать.
— Теперь это не важно, — мягко возразил Том, поцеловав ее руку еще раз.
— Нет, важно. Я была жестокой. — Эстер помолчала. — Думаю, это из-за того, что я не могла поверить в собственное счастье, и из-за того, что мои родители говорили о тебе. Когда Люси рассказала, что ты для меня сделал, мне стало очень стыдно.
— Значит, это Люси сказала.
— Ну, не все. Только то, что сообщил ей Френк. Я надела гранаты, мистер Дилхорн.
— Вижу. Думаю, вам лучше их снять. Я хочу совершить с вами нечто ужасное, миссис Дилхорн… Нет, лучше оставьте.
Эстер склонилась к нему и поцеловала в щеку.
— Все, что пожелаете.
— Так-то лучше. — Том поднял ее на руки и перебросил через плечо, словно мешок с углем.
Эстер рассмеялась.
— О, мистер Дилхорн, что же дальше?
— Вот что, — заявил Том и направился к дверям. У подножия лестницы он столкнулся с миссис Хакетт и молоденькой горничной. — А, миссис Хакетт, — воскликнул Том, повернувшись так, чтобы скрыть от экономки пунцовое лицо Эстер. — Сегодня мы обойдемся без жаркого. Вы с девочкой можете доесть все сами. — Он рассмеялся, глядя в ее изумленные глаза. — И я разрешаю вам, нет, приказываю рассказать всему Сиднею, что сегодня Том Дилхорн будет спать со своей женой!
Одиннадцатая глава
Месяцы, последовавшие за воссоединением, стали для Эстер временем восхитительных открытий. Том продолжил ее обучение и преподал несколько важных уроков в искусстве любви. Он умел находить что-то новое во всем — и в работе, и в развлечениях.
Том заваливал ее подарками: веерами, платьями, экзотической едой и вином. Он купил ей лошадь, чтобы вместе кататься верхом, и заказал для Эстер бриджи, чтобы она могла ездить в мужском седле. Он научил ее плавать и занимался с ней любовью в воде. Он занимался с ней любовью везде, где только можно.