Жена без срока годности
Шрифт:
Не знаю, как пойдет. Не буду загадывать наперед, но точно знаю, что не опущусь до взаимных упреков. Все перегорело, все зарубцевалось, все сложилось, как нельзя лучше. Я взрослая успешная женщина, я выгляжу лучше многих знакомых и незнакомых женщин, у меня в ушах пять дырок и во всех сверкают бриллианты. Ну а в душе дырки давно все заштопаны и вообще запечатаны сургучом. Мне просто нужно представить, что встречаюсь с абсолютно незнакомым человеком, которого попросили передать мне документ. Просто бумажку. Простая формальность. Ничего личного.
Боже, ну а каком личном может идти
Дома на Невском проспекте остались прежними. Сменилась только краска на фасадах, вывески бутиков и одежда у прохожих. Остальное — усталые глаза, расталкивание локтями и пакеты в руках — вечно и неизменно. От суеты устаешь больше, чем от работы. Губы меньше портятся от улыбки, чем от плотного сжатия на грани закусывания. Я улыбалась, я шла свободно, я не ждала ничего от мужчины, поднявшегося мне навстречу. Он не спешил. Он скорее всего тут и сидел, когда позвонил. Поздняя деловая встреча. Цветы с доставки, потому что с вазочкой — у бабушек не купишь, а я бы не отказалась от букета гладиолусов. Ностальгия по школе? Да просто цветы красивые. Всегда их в дом покупаю в сезон. Или захотелось простоты…
Этот мужчина в костюме, при галстуке и, скорее всего, в начищенных ботинках, которые под столом не видны, не был мне знаком. Вот глаза остались прежними. Только глаза, они были специфического цвета — зеленые в едва приметную рыжую крапинку. Только вблизи это видно, а сейчас он далеко — через стол. Но я же знаю, что глаза не меняются. По цвету, а остальное… Кто знает!
Глава 6. Серое пальто
Я приняла букет, поставила на пол к стене, сказала “спасибо” и засомневалась, что до этого произнесла “привет”. Знаю, что куртку стащила сама, вдруг испугавшись, что Андрей решит проявить джентльменство. На вешалке позади стола уже висело пальто, серое. Пальто… Он носит пальто? Ну, из куртки вырос, это у меня одна куртка на все случаи жизни: в командировку, в горы зимой и вот… На свидание с прошлым.
— Где остановилась? — спросил Андрей до того, как протянуть меню, в двух экземплярах лежавшее перед ним.
Постарел. Конечно, постарел! На волосах сохранился свой цвет, но виски на половину седые. Бороду не отрастил — и на том спасибо. Хватит пиджака, пальто и вот этого хриплого голоса. По телефону он звучал намного моложе.
— Недалеко, — проговорила, взяв в руки меню. — Недалеко от Восстания. Сразу хочу уточнить, кто платит?
Я выдержала взгляд, он мой — с трудом. Видела, как сглотнул. Не скрыл раздражения. Не сумел.
— Как тебе лучше?
Снова десятисекундные глазелки. Кто девушку ужинает…
— Учти, я танцую очень хорошо. Десять с гаком лет занимаюсь в свободное от работы время болливуд-дэнс.
Усмехнулся. Понял? Собственно, какая разница! Мы и встретились, чтобы глупости говорить. Ну не гадости же друг другу!
— Здесь цены не высокие. И, кроме кофе, мне ничего не надо, — проговорил Андрей еще более сипло.
— Угощаю. Мне — тоже. Я обычно не завтракаю.
— Спокойного разговора не получится? — смотрел он мне не в лицо, а как-то на всю меня сразу. На ту часть, что возвышалась над столом.
— Кофе, он бодрит. Если он тут не оно…
— Два символа доллара в гугловской рекламе не означают, что еда говно, — откинулся Андрей на стул.
Выдохнул?
— Пока не забыла.
Я вытащила из сумки сложенную пополам папочку из прозрачного зеленоватого пластика.
— Апостиль на обратной стороне, — проговорила, когда Андрей уставился на лицевую часть документа. — Самолично ездила в Сакраменто за печатью к секретарю штата. Заодно показала Леше чучу-трейн, — использовала я английского названия паровозика.
Андрей заметно вздрогнул. Потом поднялся, на ходу скручивая папочку в трубочку, чтобы потом сунуть в карман серого пальто.
— Я могу сама сделать копию, если ты утром оставишь документ у секретарши. Ну или у вахтера. У вас же есть проходная.
— А пообедать со мной не сможешь? Или ты не ужинаешь тоже? — Андрей медленно опустился на стул. — Кстати, хорошо выглядишь. Не из-за голодания ведь? Как оно там называется?
— Интервальное. Ну, и благодаря ему тоже… Но я не шутила про танцы.
— Положение обязывает? Семейное… — хмыкнул он.
— Я в разводе.
— Да я понял.
— Не понял. Я свободная женщина. Просто Даша не успела донести…
— Я не обсуждаю не пойми с кем своих бывших женщин.
— Только работу им предоставляешь…
Я попыталась улыбнуться, но не успела до конца растянуть губы, заметив на лице Андрея тень.
— А как я мог ее послать? — повысил он голос, да так сильно, что соседи обернулись. — Вывалила на меня все свое говно. Голодные детки, злая свекруха…
— А ты добренький значит… К старым друзьям.
— Я с ней никогда не дружил. А если она заливала, что я выбирал между вами двумя, то врет.
— Только ты никогда не врешь, — прижала я пальцем меню.
— А в чем я тебе врал? Ну… Даже интересно!
Я молчала.
— Забыла?
В его голосе слышалась злость. Не затаенная даже, а такая чисто мужская — рычащая. В таком тоне мы разговаривали с ним в последний раз. Это тот, двадцатилетней давности, не телефонный разговор. Обиделся? Ну… Может, и обидела ненароком, обвинив в несуществующем вранье. Вспомнить действительно нечего. Если и врал, то так искусно, что придраться не к чему. Да и нечего сейчас припоминать старые обиды. А то, что могло быть до свадьбы, вообще не стоит внимания.
— Раньше не врал, — проговорила с извиняющейся улыбкой. — Но раньше у тебя и профессия другая была.
Он хмыкнул. Вот же кабанчик в сером костюме. Сидит тут и хрюкает. Смешно ему!
— Позови официанта уже, — в мой голос само собой пришла нервная громкость. — Ты явно сделал знак не подходить.
— Нет, — говорил Андрей без всякой улыбки. — Просто два доллара в Гугле означают еще и плохой сервис в вечернее время.
Затем улыбнулся, поднял руку, подождал, потом окликнул проходившую мимо девушку в униформе.