Жена чудовища
Шрифт:
Тьяна, собираясь в Нивер, ни о чем уже не мечтала. Ее мечты остались там, в детстве, которое вдруг закончилось. И, тем не менее, именно ее свадьба обещала быть особенной. Не как у всех, это уж точно.
Самые лучшие платья — это обязательно. Пышность и красота подразумевались как само собой разумеющееся. И людей в замке было не протолкнуться. Говорили, что для некоторых любителей свежего воздуха и походной жизни даже раскинули шатры на лужайке в парке. Разве не лучше для Тьяны Рори и Валантена Айда было бы обвенчаться в Храме вообще без гостей? Тем более что жених и в этот день каким-то образом собирался не показываться перед гостями…
А потом еще разнесся слух, что с часу на час ждут самого короля.
Церемонию назначили на полдень, но с утра Тьяна не выходила из своих комнат. Завтрак им принесли в покои, но леди Фан, поддавшись приступу подозрительности, решительно заявила:
— Дорогая, у тебя наверняка нет аппетита сегодня. И потом, невесте вредно переедать, — и отправила все обратно с объяснением, что невеста не желает завтракать, от волнения, должно быть.
Тьяна не возражала, ей действительно не хотелось есть. А идеально было бы выпить кофе с Валантеном, вот как вчера.
— Но голодать мы не станем, еще не хватало, — решила тетя.
И Кора была отправлена на кухню с заданием добыть еды, якобы для себя, обязательно такой, что готовили для всех, можно и для слуг, и получила горстку серебра на всякий случай. Скоро она примчалась с подносом, на котором стоял кувшин, полный горячего имбирного молочника, и горкой лежали свежие лепешки.
— На кухне только и говорят, что о том, не упадет ли эссина Тьяна в обморок на свадьбе! — доложила горничная, — там даже пари заключают. На меня сразу набросились с расспросами, как эссина себя чувствует. Я возьми и соври, что лежит эссина, бледная, волнуется, дрожит вся.
— Ну, так-то не следовало, — хмыкнула леди Фан, — а то еще придут справляться о здоровье.
— А сколько благородных господ слоняется здесь поблизости, — добавила Кора, — словно всем стало нечего делать! Неужели только затем, чтобы посмотреть на нашу эссину Тьяну?
— Тогда мы точно выходить не станем.
Скоро явился и эсс Хойр, герцогский колдун — герцог обеспокоился здоровьем невесты и причиной отсутствия у нее аппетита.
— У нее обычный аппетит, — заверила его леди Фан, — но она точно будет здоровее, если поостережется немного до свадьбы. А то мне что-то неспокойно.
— Было бы так, леди, если бы не наши меры предосторожности, — возразил колдун малость обиженно, — ох, эссина Рори, думается, мне долго придется спать на коврике у вас под дверью! Но вы будете в безопасности, если, конечно, не станете вести себя совсем уж безрассудно. Эта ваша вчерашняя встреча с лордом Айдом — такая неосторожность.
— Мне показалось, Нижний замок совсем закрыт от посторонних, — заметила Тьяна, — наверное, когда я стану жить там, вам не придется спать у меня под дверью?
— Нижний замок? — удивился Хойр, — но вам, насколько мне известно, приготовили покои здесь, в Верхнем.
И прежняя супруга лорда Айда тоже жила в Верхнем. Лорд Айд будет вас навещать. А в Нижнем живет он сам, и больше никто.
— Вот как? — Тьяна удивилась, — ну, хорошо, буду знать. Просто я не привыкла к тому, что супруги живут в разных замках, но если здесь так принято…
А в душе острой иголочкой кольнуло разочарование. С Валантеном до сих пор ей было проще. Лучше. А так придется регулярно наслаждаться обществом их милостей, а Валантен станет иногда ее навещать.
Когда захочет. Очаровательная просто семейная жизнь.
Герцог, может, и неплох. Но вот леди Овертина…
Семейная жизнь с Валантеном. Как это будет, вообще?..
Пить с ним кофе и болтать о пустяках — это ведь далеко не все. Но пока что разум Тьяны категорически отказывался воображать себе иные подробности.
— Не то чтобы так принято, эссина, — колдун удивленно взглянул на нее, — но повелось, что лорд Айд живет один, и его никто не беспокоит. Кстати, ваши покои смотрят окнами на море. Выглянув в окно, вы увидите главную башню Нижнего. Так захотел лорд Айд, хотя герцогиня настаивала на других комнатах. Видите ли, вам же предстоит вынашивать детей, а комнаты окнами на море зимой несколько холоднее, потому что зимой постоянно дуют ветры. Но герцог уже распорядился укрепить рамы и заказал стеганые портьеры. И потом, вы всегда сможете переселиться.
— Я полагаю, не стоит пока волновать мою племянницу такими подробностями, — заметила леди Фан.
— Да-да, миледи, прошу простить. Но что до меня, любое стремление к осторожности я могу лишь одобрить. А пока я быстрее доложу герцогу, что вы здоровы.
— Стеганые портьеры! — рассмеялась Тьяна, проводив взглядом убежавшего колдуна.
А стоит только представить его спящим на коврике…
— На самом деле я тоже одобряю, — заявила тетя, — стеганые портьеры очень полезная вещь в плохую погоду.
Тьяна совершенно точно не говорила Валантену о желании иметь окна, выходящие на море. Он догадался об этом сам.
Пока только свадебное платье не вызывало у Тьяны сомнений. Все остальное было совсем не понятно.
Кто заменит ее покойного отца на этой церемонии? При других обстоятельствах это был бы кто-то из братьев или кузенов мамы, а тут, должно быть, герцог назначит посаженного отца, который должен вложить ее руку в руку жениха. Но кто вместо жениха возьмет ее за руку и поведет к Храму, если Валантен не станет показываться гостям? Его заменят…
И благословение шута, которому отчего-то принято придавать значение. По словам шута, сказанным на подходе к храму, многие пытались угадать дальнейшую судьбу. А Тьяне, значит, придется выслушивать эту волнительную бессмыслицу, стоя рядом с посторонним человеком. Потом они войдут в Храм… и там уже Валантен должен появиться, иначе никак.
А выходить из Храма ей тоже придется одной?
Колдун вскоре вернулся и доверительно сообщил:
— На вас действительно заключают самые глупые пари, эссина! Но дальше обмороков речи вроде нет. Все равно, это неприятно. Вы хорошо себя чувствуете, не волнуетесь? Мы с вами должны постараться не допустить никаких промашек.