Жена чудовища
Шрифт:
— Тьяна.
Она молча улыбнулась, снова запуталась пальцами в его шерсти — ей это, кажется, нравилось. Валантен не шевелился, позволяя ей теребить себя, это нравилось и ему тоже. И он тоже улыбался, с той лишь разницей, что она о его улыбке могла лишь догадаться, а он видел в темноте немногим хуже, чем на свету.
Лишь когда она перестала его гладить и опустила руки, он перекатился на бок, поправил на ней платье и юбки, и поцеловал напоследок в щеку:
— Доброй ночи, моя леди. Отдыхайте, увидимся завтра. Я сейчас пришлю к вам горничную.
— Доброй ночи, Валантен, — отозвалась Тьяна.
Белая тень в углу, похожая на прозрачный лоскут тумана, испытывала нешуточное смятение оттого, что была вынуждена наблюдать за развернувшимся в спальне действом. Точнее, не она — он испытывал. Он ведь был мужчиной, определенно. И то, что происходило, его возмущало. Его леди, и… кто, собственно?
Что за странное создание заявляет права на его леди, на ту, которую он с таким трудом нашел, и почти узнал?
Тень, бывшая мужчиной, не собиралась так просто отдавать ему принадлежащее.
Глава 17. Гость проявляет внимание
Почти сразу пришла Эна, с халатом и свежей сорочкой, сложила все на край постели и принялась зажигать свечи.
— Вы позволите помочь вам, миледи?
— Да, конечно, — Тьяна нехотя встала, немного смущенная тем, как это все выглядит в глазах горничной.
Понятно ведь, что именно здесь произошло и почему ее леди, растрепанная и в платье, лежит на кровати.
— Хотите вымыться, миледи? Послать за водой? — Эна уже споро расстегивала ей пуговки на платье.
— Нет, Эна, довольно мокрых салфеток.
— А горячего молока? Вы опять открывали окно, миледи? Здесь холодно, почти как вчера.
— Я не открывала, — Тьяна поежилась.
— Наверное, это милорд, — продолжала щебетать Эна, — он больше любит холод, чем тепло. Нижний замок весь насквозь продувается из-за открытых окон, там и зимой топят еле-еле.
— Ты часто бываешь в Нижнем замке?
— Я долго там работала, миледи. Убирала. Так не желаете молока?
— Желаю, — решила Тьяна, — пусть принесут.
Уже в свежей сорочке и халате, сидя перед зеркалом и прихлебывая пряный молочный напиток, она спросила:
— Эна, а когда в Нивере нет гостей, лорд Валантен приходит в столовую? Ну, я имею ввиду, он завтракает обедает и ужинает с герцогом и герцогиней?
— Так было при старом герцоге, миледи. А последнее время почти никогда. Хотя, конечно, последнее время такое редко бывает, чтобы в Нивере совсем гостей не было. Лорд Валантен больше любит одиночество, миледи.
— А чем он занимается целыми днями, один в своем Нижнем замке?
Она готова была услышать, что ее муж, может быть, читает книги, бродит по берегу, купается и плавает на лодке — про лодку упоминал герцог.
— Мне кажется, у него много забот в верфями, миледи. И он иногда рисует всю ночь до утра. И считает. И любит играть в корабли, но это ему нужно для дела, — Эна тепло улыбнулась, даже лицо ее осветилось, — ему делают корабли по его рисункам, миледи.
Все это было неожиданно, и как-то шло вразрез с утверждениями, что Валантен любит одиночество.
— Он управляет верфями? — удивленно уточнила Тьяна, — и рисует корабли?
Ей было приятно услышать, что Валантен рисует — они сама любила это занятие куда больше вышивания. И сразу захотелось взглянуть на его рисунки. А уж про заботы с верфями ей было вообще непонятно, она знала лишь, что на верфях строят корабли. Поблизости от их Рори не было ни моря, ни, естественно, верфей, а вот здесь они должны быть, конечно.
— Управляет, да, — согласилась Эна, — главный там гранмастер, но тот делает все, что прикажет лорд Валантен. А рисует он корабли, да, но это не просто рисунки, на которые можно смотреть для удовольствия, они для того, чтобы строить корабли. Они называются чертежи, миледи, — объяснила Эна многозначительно, и, кажется, даже с некоторой долей превосходства.
— Понятно, — кивнула Тьяна.
Учитель рисования когда-то рассказывал им с сестрой про чертежи, и для чего они нужны, не пытаясь, впрочем, углубляться в эту тему — к чему такие подробности двум юным баронским дочкам. Впрочем, он сделал тогда отцу чертеж для новой мельницы, который приезжий мастер разругал на все корки. Им построили мельницу, на реке чуть ниже Рори. Отец несколько раз брал Тьяну на эту стройку, и она не видела, чтобы кто-то там заглядывал в чертежи.
— Корабли не просто так строят, миледи. Сначала делают чертежи. И там нужно считать. Я не знаю, что именно, миледи, но лорд Валантен много пишет, и считает не меньше, чем наш управляющий, когда находит недостачу, — Эна улыбнулась. — А маленькие кораблики он иногда ломает и топит. Это забавно, миледи.
— Да, наверное, — согласилась Тьяна.
Это было, может, и правда забавно, но интересно — наверняка. Впрочем, а чего она ожидала? Что Валантен день напролет бездельничает?
— То есть, он не все время сидит один в своем Нижнем? — уточнила она.
— Конечно, нет, миледи. Но слуги, или, скажем, рабочие из мастерской — это ведь не считается. Это не высокое общество, сообразное его положению, миледи.
— Я поняла. Спасибо тебе, — Тьяна улыбнулась и своему отражению, и Эне одновременно.
Ей действительно повезло с горничной.
За спиной у девушки качнулось что-то белое, и Тьяна моргнула, провела рукой по глазам. Нет, ничего, конечно. Показалось.
— Давай спать, Эна, — решила она.
— Миледи сегодня не будут сниться дурные сны? Может, позвать эсса Хойра, он приготовит какое-нибудь средство? — девушка тем временем собирала белье, расправляла измятое красное платье, которое, конечно, теперь надо было приводить в порядок.
— Все будет хорошо, не нужно никого звать, — Тьяна прошлась до окна и сама проверила задвижку.