Жена чудовища
Шрифт:
— Что-то случилось, миледи? — забеспокоилась девушка.
— Мне показалось, я сейчас видела кого-то внизу.
— О, конечно, нет, миледи, — Эна подошла, глянула за окно из-за ее плеча. — В парке уже выпустили собак, миледи, так что там не может быть никого. Кроме стражи, может быть? Ну и, разве что… простите, миледи.
— Почему «простите»? — встрепенулась Тьяна, — что ты хотела сказать, договаривай.
— Кроме лорда Айда, миледи. Он, конечно, не боится собак. А они его боятся. Простите, миледи.
Фигура внизу никак не могла быть Валантеном, даже если ему взбрело бы в голову одеться в белое. Она была гораздо меньшего размера.
— Эна, — вздохнула Тьяна, — если ты что-то рассказываешь мне, и говоришь при этом чистую правду, не надо через слово просить прощения, пожалуйста. А кто еще из животных боится моего мужа? — заинтересовалась она.
— Ну, миледи, — девушка отчего-то смущалась, — его боятся пантеры в зверинце, волки, медведь. Вы ведь еще не были в зверинце, миледи? А раньше был такой медведь, который его не боялся. Огромный такой, сольвеннский. Лорд Айд подрался с ним однажды, миледи. Из баловства, миледи.
— И победил? — уточнила Тьяна.
— О… можно сказать, да. Они оба остались живы, миледи. И оба были в крови, изранены. Ох, миледи, как гневался его милость, старый герцог! Так кричал, так топал ногами, прогнал смотрителя зверинца, хотя что тот мог поделать?
— Да уж, — вздохнула Тьяна.
Ей опять невольно вспомнились когти на руках и ногах мужа, которые тот по желанию мог спрятать, а мог и выпустить. Чтобы подраться с медведем, например. Это случилось при старом герцоге, значит, Валантен был совсем еще мальчишкой. Можно надеяться, что больше он не дерется с медведями из баловства, даже если те его не боятся.
И еще одно: Эна, оказывается, могла стать источником неоценимой информации о Валантене Айде. Как удачно она выбрала себе личную горничную.
— Здесь ведь вся стража в темно-сером? — уточнила она на всякий случай.
— Конечно вся, миледи. Я думаю, вам показалось, миледи.
— Иди спать, Эна, — сказала она, приоткрывая окно, чтобы впустить свежий воздух, — не волнуйся, я сама лягу и укроюсь одеялом.
Ночь стояла прохладная, дул ветер с моря, и в комнате запахло морем.
Горничная послушно удалилась, а Тьяна действительно сразу легла. Она уже засыпала, когда белая тень, никем не замеченная, неслышно скользнула на подоконник.
Глава 15. Нежданный гость
Сначала тень замерла и долго не двигалась, однако менялась, становясь то отчетливее, и тогда в ней проступали черты мужчины, то размываясь до почти полной прозрачности. Наконец тень медленно двинулась к спящей леди Айд, остановилась у изголовья, и опять замерла.
Да, мужчина, молодой, стройный, довольно высокий. Он положил что-то на подушку рядом с головой Тьяны, и осторожно коснулся ее щеки, но сразу руку отдернул. Она же вздрогнула, заворочалась, заметалась по подушке, часто дыша, открыла глаза…
И никого не увидела. Белая тень исчезла. Не отошла, не спряталась за изголовьем кровати — просто растворилась. Ее не стало.
Тьяна села на постели, и, моргая, огляделась. Было тихо и холодно, луна светила прямо в окно, свет ее длинной полосой ложился на пол, светлая полотняная штора, которая осталась отдернутой, слегка шевелилась от ветра.
Холодный ветер, вот в чем дело. Она просто замерзла, поэтому и проснулась.
Тьяна подавила искушение звонить, вызывать Эну и просить закрыть окно. Собственно, именно так леди Айд и следовало поступить, но не хотелось будить девушку из-за такой безделицы, и не так-то просто разбудить спящего человека звонком из соседней комнаты — кто знает, сколько придется звонить. Проще сделать самой.
Она спрыгнула с кровати, тут же ощутив босыми ногами, какой холодный пол. Быстро же меняется погода тут, в Нивере — ведь стояли теплые летние дни и не менее приятные ночи чуть прохладней дней.
Закрыв окно на задвижку, она вернулась к кровати, мечтая быстрее забраться в свое гнездо из теплого пухового одеяла, и…
Цветок на ее подушке. Белая роза.
Наполовину распустившийся бутон, зеленые листья, колючки на стебле. Белоснежные лепестки серебрились в лунном свете.
Она моргнула, и за это короткое мгновение роза исчезла. На подушке не было ничего.
Тьяна задрожала.
— Эна! — закричала она, — Эна, иди сюда! — и метнулась прочь из спальни.
Горничная спала в передней на кушетке, но от крика хозяйки проснулась сразу, вскочила, приглаживая волосы.
— Что случилось, миледи?
Здесь не было лунного света, зато горел крошечный ночной светильник, от которого Эна принялась зажигать свечи в подсвечнике. Тьяна смотрела на занимающиеся мерцающие огоньки, и страх проходил.
Нужно взять подсвечник и вернуться в спальню. Вот так…
— Ох, миледи, как выстудилась комната, — воскликнула Эна, которая топала следом. — Ветер с моря, миледи.
То-то я заметила вчера, когда купалась, какая холодная была вода. Вам надо выпить горячего, миледи, а то не уснете. Так что случилось?
Разумеется, на подушках не было никаких цветов. И на простыне, и в складках одеяла — во всей постели, которую сама Тьяна перетряхнула под удивленным взглядом горничной, не было ровным счетом ничего лишнего.
— Ничего, Эна, мне показалось. Я замерзла. Встала закрыть окно, еще не проснувшись, должно быть, вот мне и снилось непонятно что.
— Понятно, миледи. Не открывайте больше окон, а то еще простудитесь. Я пошлю сейчас за горячим молоком для вас.
— Сама не уходи, — попросила Тьяна.