Жена дитя
Шрифт:
Свинтон слышал, как однажды Джули Гирдвуд сказала, что хотела бы прокатиться в таком экипаже. Он подхоящий человек для такой прогулки: во время службы в гвардии ему не раз приходилось держать в руках вожжи; и он считался одним из лучших «хлыстов» своего времени.
Если ему только удастся заманить Джули в кабриолет – конечно, мать это позволит, – какие преимущества это ему даст! Возможность проявить свое мастерство; возможность неограниченного тет-а-тет – до сих пор у него такой возможности не было; это, наряду с другими случайностями, может сильно поднять его в ее глазах.
Конечно, предложение необычное. Но он слышал, как она сама высказала такое желание, и поэтому может сделать его, не боясь оскорбить.
Она согласится. Он знает, что у этой молодой леди своеобразный жизненный опыт, что она не боится сплетен. Она никогда не подчиняется тирании общества. В этом она истинная американка.
Он считал, что она поедет или по крайней мере согласится; нужно будет только получить согласие матери.
А после последней дружеской встречи он считал, что миссис Гирдвуд даст такое согласие.
Побуждаемый этой верой, он решил попытаться; для этого и был нанят кабриолет.
Полный надежды, мистер Свинтон спрыгнул с сидения, бросил повод слуге и вошел в отель Кларендон.
Глава LXX
Искусный возница
– Дома ли миссис Гирдвуд? – спросил он у дежурного.
– Сейчас посмотрю, сэр, – ответил тот, почтительно поклонившись и торопливо отходя.
Он помнил этого джентльмена, который курит такие хорошие сигары и охотно с ними расстается. Джентльмен и тогда ему понравился. Но сейчас, в новом пальто, несомненно, от Пула, с соответствующими брюками и сапогами, он выглядит еще лучше. К тому же сквозь застекленную дверь служащий видел кабриолет и слугу в высоких сапогах. А с владельцами такой роскоши он всегда исключительно вежлив; тем более с мистером Свинтоном, помня его замечательные сигары.
Экс-гвардеец ждал его возвращения с некоторой тревогой. Кабриолет вместе со слугой обошлись ему в соверен. Будет жаль, если он напрасно выложил двадцать шиллингов.
Но когда вернулся Цербер Кларендона, Свинтон испытал облегчение.
– Миссис Гирдвуд с семьей у себя, сэр. Послать вашу карточку?
– Пожалуйста.
Свинтон достал кусочек картона и протянул служителю.
Проворный слуга понес ее наверх.
– Прекрасная леди, миссис Гирдвуд, – в ожидании новой сигары начал разговор смотритель. – вся семья замечательная; особенно молодая леди.
– Которая из них? – спросил Свинтон. Он решил, что не помешает, если он закрепит дружбу со служащим. – Их две.
– Обе, сэр. Обе замечательные.
– Правда! Но вы высказались так, словно предпочитаете одну из них. Могу ли я спросить, какая из них кажется вам красивей?
Служитель удивился. Он не знал, какой ответ больше понравится джентльмену.
Но тут ему в голову пришел компромиссный ответ.
– Ну, сэр, светловолосая – очень хорошая молодая леди. У нее такой спокойный характер, и выглядит она прекрасно. Но если говорить о красоте, я бы сказал – конечно, я не судья в таких делах, – но я бы сказал, что черноволосая тоже очень красива!
Такой ответ оставлял непонятным, кого предпочитает служитель. Но у мистера Свинтона не было времени думать об этом. Не считаясь с расходами, миссис Гирдвуд занимала большой номер на первом этаже; поэтому посыльный вскоре вернулся.
Он принес приятное известие, что джентльмена просят заходить.
Выражение лица посыльного свидетельствовало, что гостя ожидает благожелательный прием.
Так оно и было: миссис Гирдвуд вскочила и пошла ему навстречу.
– Милорд! Прошу прощения, мистер Свинтон! Вы целую неделю нас не навещали! Мы все гадали, что с вами случилось. Мы с девочками уже думали… сказать, девочки?
Джули и Корнелия выглядели смущенными. Они не знали, что думали об отсутствующем мистере Свинтоне.
– Я вам скажу, мистер Свинтон, если вы обещаете не обижаться!
– Обижаться? Но это невозможно!
– Ну, тогда, – продолжала вдова, не думая о том, что «ее девочки» еще не дали ей разрешение, – мы подумали, что произошло нечто ужасное. Простите, что называю это ужасным. Но оно таково для ваших многочисленных друзей среди леди.
– Что именно?
– Что вы женились!
– Женился? На ком?
– О, сэр, вы еще спрашиваете! Конечно, на достопочтенной и прекрасной мисс Кортни.
Свинтон улыбнулся. Эта улыбка несколько напоминала волчий оскал. С ним случались ужасные вещи; но ничего не может быть хуже, чем жениться на достопочтенной Джеральдине Кортни – «Кейт-барышнице»!
– Ах, леди, – ответил он уничижительным тоном, – вы оказываете мне слишком большую честь. Я далеко не фавойит этой леди. Увейяю вас, мы пуосто большие дуузья.
Ответ показался благоприятным миссис Гирдвуд и немного – Джули. Корнелия оставалась равнодушна.
– Дело в том, – продолжал Свинтон, воспользовавшись удобным упоминанием достопочтенной Джеральдины, – что я только что поссойился с ней. Она хотела, чтобы я повез ее кататься. Я отказался.
– Отказался! – удивленно воскликнула миссис Гирдвуд. – О, мистер Свинтон! Отказать такой прекрасной леди! И такой воспитанной! Как вы могли?
– Ну, как я вам уже говойил, миссис Гиудвуд, мы с мисс Коутни не буат и сестуа. К тому же я вывозил ее вчеуа и под этим пйедлогом отказался. Сегодня я взял лошадь – свою лучшую лошадь – с особой целью. Надеюсь, я не буду уазочауован?
– С какой целью? – спросила миссис Гирдвуд. Слова гостя предполагали подобный вопрос. – Прошу простить мое любопытство, сэр.
– Надеюсь, это вы меня пуостите, мадам. В беседе несколько дней назад ваша дочь выуазила желание пуокатиться в одном из английских кабйиолетов. Я пуав, мисс Гийдвуд?
– Это верно, – согласилась Джули, – я так сказала. Мне хотелось покататься на кабриолете, в который запряжены такие красивые лошади!
– Если окажете мне любезность и выглянете в окно, мне кажется, вы как уаз такую лошадь и увидите.