Жена для эльфийского принца
Шрифт:
Дворец и правда пустовал. Казалось, все, даже слуги, сейчас находились в храме.
— Заходи, враг, бери, что хочешь, — фыркнула Вика.
— У эльфов нет врагов. Мы — высшая раса, а потому, — Альберт осекся, наткнувшись на ее насмешливый взгляд. — Ладно, признаю, охрана все же необходима. Но, Вика, до вашего появления здесь защищать нас было не от кого.
«Остряк, — подумала Вика, — еще и умничать пытается».
— Я здесь уже не первый день, — сообщила она вслух, — так что давно пора озаботиться охраной. Хотя сомневаюсь, что в этом случае вам что-то поможет.
Альберт покосился на нее, но промолчал. Действительно, ни одна охрана не способна защитить от жрицы, чьи слова и мысли мгновенно воплощаются в реальность.
Глава 10
Альберт проводил Вику до ее комнаты и откланялся. Лианы приветливо зашелестели листочками. В храме появляться вместе с ними было нежелательно, а потому Вика неохотно оставила питомцев в комнате. И, как оказалось, правильно сделала. В эльфийских разборках могли пострадать не только лианы, но и неосторожные длинноухие. И снова косились бы на неправильную жрицу. Вот если бы эльфийка была, тогда другое дело! А от человечки всякой гадости ожидать можно! Вика как будто наяву слышала эти сомневающиеся голоса самоназванных представителей высшей расы.
— И как они до сих пор не вымерли, с таким-то самомнением, — проворчала она и подошла к окну. С улицы доносились голоса, как мужские, так и женские. Вика прилипла к слюдяному стеклу: на площадке перед дворцом выясняла отношения молодежь с разноцветными ленточками, чуть поодаль ругались их родители.
— Какие веселые дни намечаются, — вздохнула Вика и звонком вызвала служанку: пора была подкрепиться.
Прибежавшая на вызов полукровка, стараясь не смотреть на «почтенную жрицу», сообщила, что через полчаса будет дан торжественный ужин по случаю появления при дворе невест.
— И мне необходимо присутствовать? — обреченно спросила Вика, услышала «да, почтенная жрица» и отпустила девчонку. Голодать еще полчаса. Да и там, за столом, неизвестно, удастся ли поесть.
В дверь забарабанили. Лианы напряглись.
— И кому жить надоело? — пробормотала под нос Вика.
Как оказалось, «жить надоело» одной из невест, скромно одетой человечке, особо не блиставшей красотой. Она влетела в комнату, не дожидаясь приглашения, обогнула изумленные лианы и бухнулась Вике в ноги, не переставая рыдать и всхлипывать.
Вика растерялась. Она и к опасливому почитанию эльфов до сих пор не привыкла. А вот эта коленопреклоненная поза ее откровенно напугала.
— П-п-оч-чте…
— Почтенная жрица, — пришлось оборвать невесту. — Я знаю, кто я. И догадываюсь, кто вы. Но, может, все же подниметесь и нормально представитесь?
Невеста затрясла головой, продолжая подметать пол одеждой.
«Отвалится, — тоскливо подумала Вика, — и будет у нас одной невестой меньше. То-то богиня обрадуется».
— Сможешь ее поднять? — обратилась она к лианам.
Пара-тройка мгновений, и вот уже мгновенно замолчавшая посетительница, скрученная по рукам и ногам, висит в воздухе.
— Итак, начнем снова. Кто вы и зачем появились в моей комнате? Будете рыдать — лианы вас успокоят.
Как именно успокоят, Вика не придумала, но на невесту угроза подействовала и без подробностей.
— Почтенная жрица, я не хочу за эльфа! У меня есть жених! Я хочу домой! — выдала взволнованно девчонка.
«Приехали, — вздохнула по себя Вика. — И почему я не сомневалась в причине слез?»
— Не вопрос, — кивнула она. — Идите в храм, молите богиню любви, пусть отправляет вас назад. Я такими умениями не обладаю.
Невеста судорожно всхлипнула.
— Лианы, — напомнила Вика.
Девчонку было жаль, но портить себе нервную систему из-за чужих прихотей она не собиралась. И так настроение лежало где-то под плинтусом. Богиня все это устроила, а разбираться с последствиями ей, Вике.
— Мы почти все не хотим за эльфов, — угрюмо буркнула невеста. — Они — наглые, самовлюбленные хамы. Что мы будем здесь делать, если дома у каждой своя жизнь?
— Так дайте им понять, что терпеть их не можете, — пожала плечами Вика. — Не вижу проблемы. Насильно вас ни одну замуж не выдадут. Женихи обязаны будут влюбить вас в себя. Вот и дерзайте.
Огонек, зажегшийся в глазах спелёнатой невесты, напомнил Вике фильмы о маньяках.
«Сами виноваты, — решила она, приказывая лианам отпустить гостью, — столько лет жили по-скотски, пусть теперь ловят обратку».
Оставшегося времени едва хватило на душ и переодевание. Вика, любившая и ценившая пунктуальность, появилась в дверях обеденного зала минута в минуту. На этот раз она выбрала свободное платье молочного цвета, подпоясанное нешироким декоративным шнуром. Волосы, забранные в пучок, отсутствие макияжа и обувь без каблука, по мнению Вики, должны были подчеркнуть нежелание присутствовать на этом фарсе, именуемом торжественным ужином.
Альберт снова матерился. Эльфийская ругань привычно слетала с губ, пополняя словарный запас всех, кто рисковал подойти к его высочеству хотя бы на полметра. Увеличенные гениталии порядком достали, частое возбуждение — тоже. Для того чтобы разрядиться, нужно было заниматься постельными играми раз пять-шесть в день, а такая частота Альберта не устраивала. Да и служанки стали на него косо посматривать, больше не торопились появиться, услышав вызов. Многие из них, полукровки, явно начали на что-то надеяться после драки в храме. Как будто их, уже побывавших в кроватях чуть ли не всех придворных, захотят признать собственные отцы. В нынешней ситуации, искусственно созданной злопамятной богиней, Альберт мог предположить, что неиспорченные, чистые дети и молодежь были способны называться членами благородных семейств. Но признавать еще и многочисленных дворцовых шлюх?! Последнее явно не укладывалось в мировоззрение Альберта. Вот только сами служанки считали иначе. Собственно, причина ругани крылась как раз в данном факте. Его высочество уже третий раз пытался вызвать служанку, и третий раз на вызов никто не являлся.
— Ты на ужин собираешься? — заглянул в комнату бесцеремонный Арнольд, услышал пожелание идти далеко и надолго и понятливо ухмыльнулся. — Ко мне тоже не приходят. Суки. Считают, раз во дворце появились малолетние бастарды, то этим подстилкам тоже можно кочевряжиться. Так что насчет ужина?
— Куда я денусь, — буркнул Альберт, поднимаясь с постели. — Через несколько минут будут готов.
Холодный душ особого облегчения возбудившейся плоти не принес, а потому в обеденном зале Альберт появился хмурый, раздраженный, недовольный и жизнью, и богами, и нерадивыми слугами. Ну и одной жрицей заодно, до кучи, так сказать. Вот только недовольство ею каралось физически. А потому Альберт постарался запрятать свое отношение как можно глубже, в те отдаленные уголки души, о которых он и сам до этого времени не знал.