Жена для генерала
Шрифт:
Видимо, матушка на момент написания этого письма еще не знала о смерти императора Лейнарда и ранении Аррона, потому что тон письма был спокойным, и о случае на охоте не упоминалось. Жена генерала решила изложить все подробности произошедшего в ответном послании, заодно неплохо приправить его заверениями о том, что все в порядке и переживать не о чем: ее мама легко поддавалась волнениям и стрессу.
* * *
Даналь не стал снимать капюшон своего плаща. Его длинные волосы, заправленные внутрь ворота простой грубоватой рубахи, неприятно скользили по спине. В
Черный рынок начинал свою работу после заката. Когда в подростковом возрасте Даналь впервые попал в это место: целые кварталы катакомб под столицей империи, то испытал целый мировоззренческий кризис. Сколько всего неизвестного скрывалось прямо под ногами у простых горожан, прямо под носом у императора и всего дворянства!
Торговля проходила примерно так же, как и на обычном городском рынке с той лишь разницей, что товар был далеко не обычным. Даналь нашел в стене грязного подземелья непримечательную дверь, и скользнул внутрь. Шедшая за ним тень выждала снаружи пару минут и осторожно, но с грацией хищной кошки, последовала внутрь.
В гильдии было, как и всегда очень шумно. Наемники тут могли расслабиться после выполнения заказов, выпить пенного горячительного напитка, насладиться вкусным ужином и узнать последние новости, а также встретиться с новыми заказчиками.
Даналь в очередной раз непроизвольно взвесил свою поклажу в руке и принюхался. Запаха не было. Он не знал, какое заклинание использовала Мэй, но его ручная кладь не выдавала признаков гниения. Иначе сейчас все взгляды были бы устремлены на него. Оставалось бы только гадать, что с ним могли сделать потревоженные вонью нетрезвые наемники. Тень следовала за ним. Даналь подавил усмешку, уловка сработала.
Доктор приблизился к барной стойке и жестом подозвал неприветливого на вид бармена. Тот недовольно сплюнул прямо на пол, но все же подошел.
— Чего тебе? — проскрежетал мужчина с продолговатым шрамом, тянущемся от виска через скулу к щеке.
— Я бы хотел выпить виски. Очень огненный виски, словно живое жидкое пламя. С долькой лайма, — выговорил Даналь, борясь с неловкостью.
Бармен смерил его взглядом, на глубине его глаз вспыхнуло узнавание, и он коротко бросил, кивнув в направлении лестницы:
— Второй этаж, крайняя третья дверь слева.
Даналь поблагодарил мужчину и поднялся наверх, аккуратно затворяя за собой дверь, но не закрывая ее не замок.
Через пять минут дверь без скрипа распахнулась.
Доктор, вытянувший свои длинные ноги на стол, единственный до этого момента присутствовавший в комнате, расплылся в улыбке.
4.2
Это стоило того, чтобы в открытую выйти за ворота резиденции генерала в плаще с капюшоном на голове и большим мешком в руках.
Тень оказалась меньше, чем Дан думал. Среднего роста в напоминающем его собственный, плаще, закрывающем лицо. Фигура вошла внутрь, но не проронила
Даналь сидел на стуле с высокой спинкой, задрав свои длинные ноги в высоких сапогах для верховой езды на стол. На подошве его обуви сохранились следы от грязи канализационных труб — проходов в катакомбы — через которые он был вынужден пробираться, подавив нахлынувшую брезгливость.
— Так и будем молчать? — поинтересовался Даналь, стараясь, чтобы в его голосе звучали нотки уверенности и беспечности. Холщовый мешок из грубой коричневой ткани, лежал на столе рядом с его ногами. С одной стороны внизу на мешке красовалось свежее пятно темно-бордового цвета. Доктору почудился тошнотворный запах гнили.
Фигура напротив не проронила ни слова, медленно подняла руку и сдернула капюшон со своей головы. Дан глубоко вдохнул: еще никогда он не видел такой красоты. А посмотреть было на что. Каштановые длинные волосы, собранные в конский хвост, белоснежная кожа, мягкие, нежные черты лица. Но самое необычное — это глаза. Большие, словно драгоценные рубины, сияющие очи.
Доктор считал, что повидал многое. Но тут и он лишился дара речи, жадно путешествуя по открывшемуся его взору девичьему личику.
Брунис же смотрела не на сидящего мужчину, а на мешок на столе.
Даналь тоже скинул капюшон плаща, и, заметив взгляд незнакомки, усмехнулся.
— Кто ты? — прервал тишину голос доктора.
Девушка не ответила. Она проигнорировала мужчину и сделала несколько шагов вперед, достигнув противоположного края стола. Теперь их разделяло небольшое расстояние и до Даналя донесся запах клевера и меда. Он удивленно не сводил с девушки взгляд, но не шелохнулся, по-прежнему сохраняя расслабленную позу.
— Красные словно кровь врагов глаза… — протянул мужчина. — Знакомое выражение. Кажется, на гербе у правящего рода Дарданской империи изображен красноглазый медведь. Да, фамильные рубиновые глаза, передающиеся из поколения в поколение. Отличительная особенность прямых претендентов на престол…
— Как поживает наследный принц? — продолжал провоцировать Даналь, чтобы разговорить гостью.
Девушка вздрогнула. Спина взмокла. Этот черноволосый мужчина ей не нравился. Она надеялась, что Мэйрилин сама назначит ей встречу. Но видимо ошиблась. Не такая уж она и значимая особа для того, чтобы встречаться с нею лично…
Красноглазая девушка столкнулась взглядом с темными глазами доктора. Она слышала, что этот мужчина врач. Тут же Брунис вспомнила залитый кровью зал дворца и тела десятков людей в белых одеждах. Целители… Ее брат убил их всех своими руками, после того как они не смогли вернуть его лицо и тело в прежнее состояние. Это было больше года назад, когда война только началась. Но состояние принца со временем лучше не стало, а наоборот, ухудшилось.
Брунис дотронулась до узла на мешке. Даналь и бровью не повел, ни словом, ни действием, не пытаясь ее остановить или помешать. Девушка развязала веревку и вытащила то, что было внутри.