Жена для отщепенца, или Измены не будет
Шрифт:
— Вы здесь, папаша? — магичка выглядела обеспокоенной — Едут, кажется. Я с балкона увидала, по дороге один конный… Кажется, Кортрена лошадь.
Льерд Бильер удивленно приподнял брови:
— Быстро он, однако! Вперед законников успел. Я его к вечеру ждал. Ну да ладно… Где Диньер, Эмелина?
— На улице, — ответила она, плотнее запахиваясь в шубу — Стол чинят с дворником.
Папаша вылез из — за стола.
Обойдя его, подошел к дочери. Крепко сжав ладонями её плечи, проговорил раздельно и чётко:
— Значит
Входная дверь тяжело хлопнула, закрываясь за вышедшими Ракуэном и отцом.
Магичка, замерев на мгновение, зажала рот рукой, с трудом поборов внезапный приступ тошноты. Протолкнув подальше в горло противный комок, вдохнула глубоко несколько раз.
— Кора! — крикнула, дрожа ровно в лихорадке либо от брызг кипятка — Тина!
Ошарашенно обведя взглядом выбежавших на зов обеих работниц, принялась бормотать нечто уже вовсе непонятное, застегивая шубу и не попадая в петли:
— Будьте дома! Не выходите никуда. А я уж с ними… Я за ними… А то как они… он… как он без меня?! Нельзя ему без меня… Нельзя…
Глава 67
Глава 67
Выбежав из дома, Эмелина сразу же попала в крепкие объятия супруга.
Сказать честно, объятия были и не объятиями вовсе, а скорее, железными клешнями, больно впившимися в плечи магички.
— Какого тебя принесло, твою мать? — взвыл Ланнфель, разворачивая жену обратно к крыльцу — Эмми, мы ждем здесь Кортрена. Твое присутствие… Словом, иди отсюда.
Юная льерда тут же принялась фырчать и выпутываться из держащих её рук.
— Послушай, Эмелина, — сильно и даже грубо тряхнули её эти руки — Послушай меня, начни уже работать головой, наконец! Кортрен — сильный боевой маг, носитель голдарра. Когда он узнает, для чего на самом деле вызван, я не думаю, что он примет всё стоически, и не станет сопротивляться. Так вот, дорогая…
Льерда рванулась вновь, тут же получив в ответ ещё один «встряс».
— Может, конечно, быть, что всё пройдет гладко, и не будет никакой драки. Но я не уверен. Вот совсем, никак не уверен! Уйди, Эмми. Уйди, Серебрянка.
— Нет! — зашипела магичка, морщась от боли — Уж нет, Приезжий! Тебе без меня нельзя!
Вольник зло сузил глаза, уж совсем переходя на шепот:
— Вот именно. Мне без тебя нельзя. Поэтому… иди в дом.
— Нет. Нет, миленький. Я никуда не уйду, — она всхлипнула — Потому что и мне без тебя… нельзя. Я не пущу тебя одного! Никуда не пущу! Диньер…
Вздохнув глубоко и хрипло, она намертво вцепилась в полы его распахнутого полушубка.
— Диньер, мой Диньер, — зашептала, поддавшись безумию и ощущению близкой потери — Нет, душечка. Нет. Ты не уйдешь от меня, не дашь руку Смерти.
— Эмми…
Горло вольника нагрелось, кожу защекотала пробуждающаяся Суть.
— Здесь ты, мой супруг, — продолжала шептать магичка, уже и вовсе теряя разум — Здесь мой отец. Здесь твой дед, Диньер. Твоя мать пробудится к ночи, наберет силу и присоединится к вам… Так где же мне быть? Сидеть в доме, греть зад и наблюдать, как всех вас… Уж нет. Нет.
Больше сдерживаться Ланнфель не мог.
Эмелина форменная бестолочь, это и дураку понятно! Не существует для неё ни правил, ни доводов, даже самых разумных. Хоть масло на голову лей этой идиотке, а если она заладит своё, то пиши пропало. Вот она, Эмелина Ланнфель, решила так, и хоть трава не расти. Пусть хоть Боги теперь явятся в имение, и им она ответит «нет», эта упертая. Упертая, самонадеянная… любимая.
— Ну ладно, — пророкотал Зверь, крепко взятый за горло восторгом, обожанием и целью защитить Пару — Не хочешь по хорошему? Отлично, твое право. Будет по плохому.
И, под дикий хохот всё это время наблюдавших трогательную сцену папаши и Саццифира, подхватив резко взвизгнувшую супругу под мышки, ловко перекинул через плечо вертящееся, легкое тело. Ещё пару раз глухо рыкнув, от души добавил пару хлопков драгоценной пониже спины, прямо по шикарной, прикрытой шубой, заднице.
— Так её, — загоготал льерд Бильер, хлопая себя по коленям — Так её, сынок! А ты, Эмелина, делай как муж велит.
— Правильная женщина, — добавил Ракуэн, щедро пропитав тон голоса жгучей завистью — Мне бы такую… в свое время.
Саццифир сказал это негромко, совсем негромко. Однако же, чуткий папаша удивленно приподнял брови, хорошо расслышав эти слова.
Медленно повернув голову и утробно хохотнув, покрутил головой:
— Льерд Ракуэн, это вот как бы и вовсе негоже… Что ж, ничем не могу помочь вам. Второй дочери у меня нет. Да и была бы, так не отдал бы за вас. Хоть золотом всего осыпьте, старый вы похотливец!
Вольник же, взойдя на крыльцо, пнул ногой жалобно отозвавшуюся дверь.
— Закройте эту, — отрывисто велел он перепуганным работницам — Эту… Мою супругу в спальне. Или лучше в подвале. А ещё лучше, посадите на цепь!
Сбросив Эмелину с плеча на низкий диван, вышел прочь, оглушительно хлопнув дверью.
…Сколько магичка просидела в спальне наверху, рыдая в плечо утешающей её Коры, неизвестным оказалось даже для неё самой.
Время, уже с самого рассвета поведшее себя странно, приходить в разум, похоже, не собиралось. Теперь оно и вовсе остановилось. Застыло! Даже новенькие, ещё пахнущие краской, часы не внесли ясности.